СЕРЕБРЯНЫЙ ВЕК
БУНИН
I
У Бунина: «Вошел старик пятидесяти лет».
Неужели я тоже старик? Я до сих пор ощущаю себя подростком.
Неужели я тоже старик? Я до сих пор ощущаю себя подростком.
II
Иван Алексеевич Бунин воскрес. Увидел то, что увидел. Услышал то, что услышал. Постсоветская Россия его потрясла еще больше, чем советская. Он сел писать «Новые окаянные дни». Но не смог подобрать адекватных слов, чтобы выразить свою вселенскую печаль и презрение ко всему тому, что сотворили с Россией ее властители. И Бунин опять умер.
ХЛЕБНИКОВ
I
У Велимира Хлебникова есть гениальная работа «Радио будущего». Там, на мой взгляд, предсказаны Интернет и Фейсбук.
…Читая посты своих друзей в ФБ, замечаю, как все мы похожи. Все, так или иначе, жалуемся на жизнь, ищем сочувствия и поддержки. Фактически созданы коллективный разум, мега-писатель и мега-читатель.
Да, люди — это единый организм. Теперь это совершенно очевидно.
…Читая посты своих друзей в ФБ, замечаю, как все мы похожи. Все, так или иначе, жалуемся на жизнь, ищем сочувствия и поддержки. Фактически созданы коллективный разум, мега-писатель и мега-читатель.
Да, люди — это единый организм. Теперь это совершенно очевидно.
II
«Я встретил тихого, одетого в застегнутый доверху черный сюртук Велимира Хлебникова на одном выступлении.
— Даты в книге, — сказал я, — это годы разрушений великих государств. Вы считаете, что наша империя будет разрушена в тысяча девятьсот семнадцатом году? ("Пощечина" была напечатана в 1912 году.)
Хлебников ответил мне, почти не пошевелив губами:
— Поняли меня первым».
См.: Виктор Шкловский. Гамбургский счет. — СПб.: Лимбус Пресс, 2000. С. 437
— Даты в книге, — сказал я, — это годы разрушений великих государств. Вы считаете, что наша империя будет разрушена в тысяча девятьсот семнадцатом году? ("Пощечина" была напечатана в 1912 году.)
Хлебников ответил мне, почти не пошевелив губами:
— Поняли меня первым».
См.: Виктор Шкловский. Гамбургский счет. — СПб.: Лимбус Пресс, 2000. С. 437
III
Если бы у Хлебникова был Интернет!..
ШКЛОВСКИЙ
«Мы считали, что поэтический язык отличается от прозаического тем, что у него другая функция и что его характеризует установка на способ выражения».
См.: Виктор Шкловский. Гамбургский счет. — СПб.: Лимбус Пресс, 2000. С. 445
См.: Виктор Шкловский. Гамбургский счет. — СПб.: Лимбус Пресс, 2000. С. 445
ЕСЕНИН
Думаю, что самый популярный в Румынии, где я постоянно бываю на протяжении последних двадцати пяти лет, русский поэт — это Сергей Есенин. Его декламируют наизусть и в переводе, и на русском языке. Декламируют мои друзья — румынские поэты. Они и не думали забывать русскую классику. Для меня это огромная радость.
Есть даже памятники Есенину в Румынии.
Есть даже памятники Есенину в Румынии.
МАНДЕЛЬШТАМ
I
Бессоница. Гомер. Тугие паруса.
Я список кораблей прочел до середины:
Сей длинный выводок, сей поезд журавлиный,
Что над Элладою когда-то поднялся.
Как журавлиный клин в чужие рубежи —
На головаx царей божественная пена —
Куда плывете вы? Когда бы не Елена,
Что Троя вам одна, аxейские мужи?
И море и Гомер — все движется любовью.
Кого же слушать мне? И вот Гомер молчит,
И море черное, витийствуя, шумит
И с тяжким гроxотом подxодит к изголовью.
1915
Я список кораблей прочел до середины:
Сей длинный выводок, сей поезд журавлиный,
Что над Элладою когда-то поднялся.
Как журавлиный клин в чужие рубежи —
На головаx царей божественная пена —
Куда плывете вы? Когда бы не Елена,
Что Троя вам одна, аxейские мужи?
И море и Гомер — все движется любовью.
Кого же слушать мне? И вот Гомер молчит,
И море черное, витийствуя, шумит
И с тяжким гроxотом подxодит к изголовью.
1915
Это знаменитое (великое!) стихотворение О. Мандельштама написано в 1915 году, более ста лет назад.
Сколько потом появилось подражателей, так называемых постакмеистов! А никто из них так и не приблизился к божественной (сложнейшей!) простоте Осипа Эмильевича.
Сколько потом появилось подражателей, так называемых постакмеистов! А никто из них так и не приблизился к божественной (сложнейшей!) простоте Осипа Эмильевича.
II
Приехал в Воронеж. Начал спрашивать у прохожих, где жил Мандельштам. Никто не знает. Вечером выглянул из окна дома, где остановился, и на соседнем здании увидел мемориальную табличку: здесь в 1936 году жил поэт Осип Мандельштам.
III
АЛЛЮЗИЯ: МАНДЕЛЬШТАМ
Нужно пытаться писать такие стихи, чтобы их было трудно (а лучше — невозможно!) напечатать. То, что напечатано, то разрешено. А значит, это уже умеренность. А поэзия и умеренность — это антонимы.
МАНДЕЛЬШТАМ И ХЛЕБНИКОВ
«Вооруженный зреньем узких ос» (О. М.)
«Крылышкуя золотописьмом тончаших жил» (В. Х.)
Неевклидова геометрия акмеизма и футуризма — двух гениальных поэтов.
«Крылышкуя золотописьмом тончаших жил» (В. Х.)
Неевклидова геометрия акмеизма и футуризма — двух гениальных поэтов.
ХОДАСЕВИЧ
Часто перечитываю книгу мемуаров «Некрополь» Владислава Ходасевича. Замечательная книга. В частности, поэт и критик рассказывает о том, как он зарабатывал на хлеб насущный торговлей. Торговал и селедками, и книгами. Покупатели селедок, по мнению Ходасевича, более порядочные люди, чем покупатели книг.
Я его понимаю.
Я его понимаю.
ЦВЕТАЕВА
Анастасия Ивановна Цветаева рассказывала (со слов К. В. Ковальджи):
— Построил нас начальник колымской зоны в 1941 году и говорит: «Бабоньки, там, на материке, идет война, а вы у меня здесь в безопасности, как в сберкассе».
— Построил нас начальник колымской зоны в 1941 году и говорит: «Бабоньки, там, на материке, идет война, а вы у меня здесь в безопасности, как в сберкассе».
ГУМИЛЁВ
I
Абсолютный шедевр, написанный более 100 лет назад!
Николай ГУМИЛЁВ
Я И ВЫ
Да, я знаю, я вам не пара,
Я пришел из другой страны,
И мне нравится не гитара,
А дикарский напев зурны.
Не по залам и по салонам,
Темным платьям и пиджакам —
Я читаю стихи драконам,
Водопадам и облакам.
Я люблю — как араб в пустыне
Припадает к воде и пьет,
А не рыцарем на картине,
Что на звезды смотрит и ждет.
И умру я не на постели,
При нотариусе и враче,
А в какой-нибудь дикой щели,
Утонувшей в густом плюще,
Чтоб войти не во всем открытый,
Протестантский, прибранный рай,
А туда, где разбойник и мытарь
И блудница крикнут: вставай!
Июль 1917 года
Я И ВЫ
Да, я знаю, я вам не пара,
Я пришел из другой страны,
И мне нравится не гитара,
А дикарский напев зурны.
Не по залам и по салонам,
Темным платьям и пиджакам —
Я читаю стихи драконам,
Водопадам и облакам.
Я люблю — как араб в пустыне
Припадает к воде и пьет,
А не рыцарем на картине,
Что на звезды смотрит и ждет.
И умру я не на постели,
При нотариусе и враче,
А в какой-нибудь дикой щели,
Утонувшей в густом плюще,
Чтоб войти не во всем открытый,
Протестантский, прибранный рай,
А туда, где разбойник и мытарь
И блудница крикнут: вставай!
Июль 1917 года
II
Один из шедевров Николая Гумилёва. Написан в 1916 году!
Николай ГУМИЛЁВ
РАБОЧИЙ
Он стоит пред раскаленным горном,
Невысокий старый человек.
Взгляд спокойный кажется покорным
От миганья красноватых век.
Все товарищи его заснули,
Только он один еще не спит:
Все он занят отливаньем пули,
Что меня с землею разлучит.
Кончил, и глаза повеселели.
Возвращается. Блестит луна.
Дома ждет его в большой постели
Сонная и теплая жена.
Пуля им отлитая, просвищет
Над седою, вспененной Двиной,
Пуля, им отлитая, отыщет
Грудь мою, она пришла за мной.
Упаду, смертельно затоскую,
Прошлое увижу наяву,
Кровь ключом захлещет на сухую,
Пыльную и мятую траву.
И Господь воздаст мне полной мерой
За недолгий мой и горький век.
Это сделал в блузе светло-серой
Невысокий старый человек.
10 апреля 1916 года
РАБОЧИЙ
Он стоит пред раскаленным горном,
Невысокий старый человек.
Взгляд спокойный кажется покорным
От миганья красноватых век.
Все товарищи его заснули,
Только он один еще не спит:
Все он занят отливаньем пули,
Что меня с землею разлучит.
Кончил, и глаза повеселели.
Возвращается. Блестит луна.
Дома ждет его в большой постели
Сонная и теплая жена.
Пуля им отлитая, просвищет
Над седою, вспененной Двиной,
Пуля, им отлитая, отыщет
Грудь мою, она пришла за мной.
Упаду, смертельно затоскую,
Прошлое увижу наяву,
Кровь ключом захлещет на сухую,
Пыльную и мятую траву.
И Господь воздаст мне полной мерой
За недолгий мой и горький век.
Это сделал в блузе светло-серой
Невысокий старый человек.
10 апреля 1916 года
ПАСТЕРНАК
I
Пастернака в качестве музыканта ценил А. Н. Скрябин.
Пастернака в качестве художника ценил его отец Л. О. Пастернак.
Пастернака в качестве философа ценили в Марбургском университете.
А Пастернак пошел другим путем…
Пастернака в качестве художника ценил его отец Л. О. Пастернак.
Пастернака в качестве философа ценили в Марбургском университете.
А Пастернак пошел другим путем…
1982
II
Старая любительская съемка.
Борис Леонидович Пастернак на переделкинской улице обнимает двух случайно (не случайно?) подбежавших к нему собак, кормит их и, кажется, впервые в жизни улыбается.
И — разговаривает с ними.
И — собаки его прекрасно понимают, как не могут понять очень многие люди.
Борис Леонидович Пастернак на переделкинской улице обнимает двух случайно (не случайно?) подбежавших к нему собак, кормит их и, кажется, впервые в жизни улыбается.
И — разговаривает с ними.
И — собаки его прекрасно понимают, как не могут понять очень многие люди.
2019
КРУЧЁНЫХ
Я теперь знаю, как не надо писать стихи.
Как надо — конечно, не знаю.
…Но понимаю, что Алексей Кручёных — поэт на все времена.
Как надо — конечно, не знаю.
…Но понимаю, что Алексей Кручёных — поэт на все времена.
ГУЛЬ. ИВАНОВ. ОДОЕВЦЕВА
Читаю переписку Иванова, Одоевцевой и Гуля. Самое жуткое читать, как прозаик и главный редактор журнала Гуль дает советы великому поэту Иванову… Предлагает улучшить стихотворение…
ИВАНОВ
В тысячный раз, наверное, перечитывал «Распад атома» и «Третий Рим» Георгия Иванова. Все отвратительно. Предатели, педерасты, картежники, проститутки («Третий Рим»), секс с мертвой девочкой («Распад атома»). Чудовищные персонажи.
Но я опять перечитываю, перечитываю…
Но я опять перечитываю, перечитываю…
АУСЛЕНДЕР
Инне Иохвидович
Поэт Роза Ауслендер (Розалия Шерцер), жившая в Америке, Европе и Черновицком гетто, почему-то Ваши стихи мне оказались наиболее созвучны, и я часто твержу их наизусть. Жаль, что я не могу взять Ваш псевдоним (Иностранка, Иностранец).
В Германии я часто говорю:
Ich weis nicht,
Ich bin Auslander.
В Германии я часто говорю:
Ich weis nicht,
Ich bin Auslander.
ЧУКОВСКИЙ
Смотрел на телеканале «Культура» передачу про К. И. Чуковского. Человек, который всю жизнь веселил-радовал детей своими стихами, прожил, оказывается, такую трагическую жизнь. Хоронил своих детей, голодал, долгое время был неустроен, гоним. Очень тяжелый фильм. Великий человек.
ПРИШВИН. ГОРЬКИЙ
Из дневника М. Пришвина: «Правительство может сказать сегодня: "целуйте Горького!" — и все будут целовать, завтра скажет: "плюйте на Горького!" — и все будут плевать. Мы видим это на книгах, угодная правительству книга идет молниеносно, хотя и совершенно бездарная, а неугодная лежит».
(Из книги Евгений Никитин, «Семь жизней Максима Горького», Нижний Новгород: ДЕКОМ, 2017. С. 320.)
Грустные слова. Но забывать о них — никому! — не стоит.
(Из книги Евгений Никитин, «Семь жизней Максима Горького», Нижний Новгород: ДЕКОМ, 2017. С. 320.)
Грустные слова. Но забывать о них — никому! — не стоит.
ШИШКОВ
Шишков… Казалось бы, прозаик второго ряда. А ведь гений!
У Шишкова в «Угрюм-реке» каждая строчка как стихотворение.
У Шишкова в «Угрюм-реке» каждая строчка как стихотворение.
