Сейчас здесь капает вода, и снег, как дырочка, свистит,
И вьюга бледная идет, и елка высится во тьме.
Во что играют господа?
                                              Возможно, в винт, возможно, в вист —
Бог весть. Холодный небосвод,
                                                      как есть — в яичнице, — в Луне.
Сегодня ночью — Рождество… Так отчего же мрак вокруг
И воздух жабами кишит в чужом Рождественском дому?
Шипит немое вещество, скрежещет, извлекая звук
Из самого себя… И звук, как желчь, вливается во тьму.
Но здесь я пришлый человек — всего лишь зеркало сует.
Возможно, новая звезда цветет, лучится — как узнать?
Вода струится, снег свистит, дрожит, изламываясь, свет,
И елка высится во тьме, и господа уходят спать.

Когда простым и грубым словом
Нас будит красный командир —
Он даже кажется багровым! —
Я надеваю свой мундир —
А остальные-то солдаты
Не попадают и в штаны…
Они настолько все поддаты,
Что даже несколько смешны!
И командир смеется бравый
В свой залихватский черный ус —
И даже я свой рот корявый
Разинуть в смехе не боюсь.

Тот, кто не дремлет по ночам,
А спит, как рыба, глубоко,
Являя ангельским очам
Себя, как маятник Фуко,
Переходя из яви в сон,
Где жизнь идет наоборот —
Он иллюстрирует закон
Неповоротливых ворот:
Нельзя войти в открытый створ,
Но можно выйти изнутри,
Исполнив горний приговор
Под трубный зов у врат зари.