Книжно-Газетный Киоск


Настя Запоева

ХОЛОД СОГРЕЕТ
 
* * *

пока не разомкнёт куриный ужас...
                           Валерий Черешня

не размыкай куриный ужас
погрей запечной слепотой
нам скоро сделают на вынос
с роднёй и музыкой простой

о том что было вдоволь пыли
у бедной жизни по углам
любили мы и нас любили
но как-то не хватало нам

то простоты то пониманья
того что музыка ничья
даётся нам как оправданье
и песня в общем-то с листа

не отпускай нам мало света
в стакане на краю стола
и словно не бывало лета
ну вот и к музыке слова



OSVALDAS JUšKA : ЛЮДИ И ПТИЦЫ

люди ангелы и птицы перепутались с утра
им от краски не отмыться
и не видно из гнезда
где земля где травке тесно
под Архангельским крылом
никому уже не страшно
все укутались теплом
только травки и букашки
не хранят черновиков
и в гнезде лежат бумажки
от печенья и стихов

будет холодно и страшно
и букеты без воды
станут хлебушком вчерашним
подожди поспишь и ты



* * *

ребёнок приподнимет полумглу
уткнётся в шерстяное одеяло
и станет непонятно самому
зачем так страшно если света мало

а много не бывало никогда
зачем так мало если много мало
идёшь играть на улицу Труда
и мать кричит в окно кому сказала

кому что не добудишься с утра
что страшно жить но рано умира
кому как не на улице горбатой
тебе с твоей игрушечной лопатой
на улице реального Трудa



* * *

остынешь в безрыбом труде
Шопена услышишь в окне
кого-то уже понесли
стучат но уже не к тебе

там ад так похожий на здесь
здесь зубы болят и тоска
без лиры не выживешь весь
на каше но без  топора

я песенки этой мотив
подслушала у детворы
привычка похожа на мир
которым подвязаны мы

здесь в общем не будет теплей
не с той ты ноги не воскрес
нас вынесут нo из дверей
с оркестром и без



ПАМЯТИ МАРИИ ВИРХОВ

и некуда маринку подевати
                   Мария Вирхов

Дайте же кусочек сыра
Выживать на островах...
                   Анна Горенко

стало некуда девать
тучку с солнышком по локоть
будем как-то выживать
и кусочек сыра лопать

кто на жёрдочке сидел
у того болят объекты
песню сплакал сыр доел
на пиру присел бессмертных

только кубик выдаёт
только сыр в карманах тает
потому что кто поёт
невзаправду умирает

остаётся в тучке весь
в кошке в жёрдочке синичке
будет солнышко повесь
чтобы тучке посушиться



* * *

не наступил понедельник
но затянулась весна
брюхом всплывают пельмени
и закрывают глаза

пятница не наступает
как дотянуть до зимы
если пельмень не всплывает
значит слова не нужны

если глаза закрываешь
сразу темнеет внутри
к этому не привыкаешь
не получилось живи

только бы не умирали
эти пельмени со дна
только б глаза закрывали
не навсегда навсегда



* * *

Илье

много панков кубиков и битлз
в домике похожем на репей
в нём моя дюймовочка родилась
то есть я но проще и добрей

много лодок человечков леек
на окне в том домике стоит
жалко что он плавать не умеет
и моя дюймовочка грустит

видишь поле заросло домами
всё в репьях как в ёжиках стоит
мы не сами домик выбирали
но уж раз достался будем жить

будем битлз поливать из лейки
или с человечиком каким
сядем на подставленной скамейке
и раз уж уселись посидим



* * *

ёжик ёжик где твой нимб
из варенья и тумана
в этой сказке нет обмана
два весёлых таракана
мой донюхивают дым

я к бессмертию тыгдым
без варенья и тумана
это манка это мама
это водка из стакана
пишем пишем не сидим

что звенит на дне кармана
то достанется чужим
шмутки дудка два стакана
будем живы улетим
ёжик ожил без обмана
мы ведь тоже так хотим



* * *

киномеханик "Буроба"
тихо бухал и замка
часто не трогал у клуба
нафик вам танцы шпана

знать бы что музыки нету
мы и не слышим её
то есть мы смотрим не это
чьё-то чужое кино

тихо в крапиве он квасил
прятал вино в гараже
музыки нет кто-то сглазил
музыку кэ-лэ-мэ-нэ

школа была без спортзала
ну а потом заросла
как на картинах Шагала
парни не будет "кина"

зря мы на книжки копили
и оставались должны
мы ничего не словили
нету "кина" пацаны



* * *

жизнь это так сказать
заинька заводной
что мне о ней сказать
что оказалась злой

длинной но не Толстой
марлею на просвет
мокрой такой водой
а что покоя нет

так есть покойный твой
будущий двойничок
как говорится пой
скоро услышишь чпок

как говорится пей
пить не могу воспой
спирт по шестьсот рублей
шарик не голубой

марлею на просвет
он от тебя сбежал
а что покоя нет
дак ведь никто не ждал



* * *

в исподнем когда я нем
нет не преисподняя но голенькие
как карамель ломанёмся о забытом ребре
нет не плод но подай чего-нибудь
не важно чего советчика там
                                           или специалиста по
голеньким нам и тогда орудие пытки
станет почти избавлением
от выбора
но это нам голеньким уже давно как недавно
ибо спим с широко закрытыми венами
их отворить было попыткой слабости
низовым болевым порогом
в доме
без окон



ERIC DOLPHY AT THE FIVE SPOT

этo страшная тихая истерика Эрика Долфи
мучает шепчет говорит почти о любви
плачет заговаривается боится
и снова никто так больше не смог

а тут прямо в ушко ведь говорит
что все так умеют надо только
услышать зыбко так зазяблило
и флейта не гниёт просто про дом вспомнила

дoма все дoма безоружны
здесь в музыке флейта неотделима
от призора в холках и бугорка
над могилой но это нестрашно

если по любви Эрик иди домой
кричит мама бугорку над могилой
потом перешла на шёпот шорох
зыбко так зазяблило услышать



* * *

ад закатился холодец
кто слушал перевод
на птичий за язык отец
под рвотное поёт

он упирается рукой
в подпольный умерец
по рукоятку холостой
но чёрный холодец

на чёрном ящике стены
сидит такой Шалтай
что у Болтая сочтены
его паденья в рай

как попаданья мертвеца
из вечности туда
где он остался без отца
как рыба без труда



* * *

незаметно тесно жутко
с облепихой на окне
жизнь моя в не новой куртке
или ты приснилась мне

что до жизни оказалась
несвободна и тесна
облепиха отстоялсь
стало видно из окна

эти чёрточки кружочки
почерк галок и людей
бич вокзальный греет почки
замерзает у дверей

незаметно тесно жутко
человечее тепло
как овца зашло в маршрутку
полегчало отлегло



* * *

мне тётя Люда по площадке
напоминала рок-звезду
когда у матери десятку
просила мы почти в аду

конфорочным огнём согрелись
кто герычем кто киселём
мы как-то временно живём
а умирать не научились

она пропала навсегда
наверное вернулась к мужу
о жизнь на улице Труда
где Окуджава пел про стужу



* * *

Анне Горенко

я жертва мячик сделайте меня
профанное пространство не в коня
сакрального изюм и сигареты
и в небе крыши крылья воздухом одеты

им шмель срисует сбоку одуван
скатёрка без меня осиротела
во мне не заподозрили нетела
а мне всего лишь в утешенье дан

язык изюм без косточек и зданья
не падают в меня им нет названья
есть коврик у меня над языком
но дома нет зачем мне дом Бим-Бом

два дерева в часах окаменевших
и маятником к небу повзрослевших
а в небе крыши крылья сигареты
моим щенком бессмертием согреты



* * *

я помню ящик двухпрограмный
у всех подшитые отцы
Гагарин в рамочке чеканной
и перед лагерем на вши

нас пионерским проверяли
и пьяный дядя Коля пел
нам во дворе чего просили
и рубль часто дешевел

мы подрастали выпивали
под Битлз нам ещё тогда
чуть почек не поотбивали
хотя могли бы ведь друзья

всё неспортивные ребята
и сахар снова заскакал
палёный спирт пошёл под Баха
местами даже Jethro Tull

мы что-то вынесли оттуда
где со второй переключaть
на первую как будто в чудо
поверить или тосковать



* * *

...взглядом цитирует Горнюю Грусть...
Евгений Туренко

горняя грусть говорит-говорит
мы-то салаги ещё не подшиты
но у подшитых то план погорит
то выгорает а толку-то сыты

серым дождём да по праздникам квас
горняя грусть ошибалась словами
но говорила кричала атас
вовремя плакала что это с нами

слёзы не плакать мы учимся у
серого неба по праздникам красным
пиво жуём да жалеем му-му
что это с нами на чтеньи внеклассном

нам преподали урок красоты
и доброты но её не бывает
горняя грусть говори-говори
или поплачь если слов не хватает



* * *

А.Б.

твоё полено да о двенадцати струнах
                                          ересью харкало-каркало
«душе грешно без тела» бес тела
                              ты прочитал остался при своём
когда мы вдвоём третий за всех если Дух
вот здесь ты опять стал харкать
                                           говорил прямолинейно
иносказательно мне не страшно плясать в грязи
как воспоминание о временных берегах снега
будущего нет потому что это дом
в котором нас не ждут даже мы в будущем
но как-то грязно кому же верить если мне верят
я верю ты веришь мы верим где тот кого я боюсь
и так далее схема не выдерживает
                                                 она сука нагуляла
а не уходит кружит на трёх лапах измерения
не поддаётся нет не описанию
                          описанию не поддаётся ничего
это ты понял чувствовать нечем
                   после понимания с большой буквы
и незачем различия между величиной буквы
начинают плакать твоими слезами
в чужом дому
ибо своего
нет



* * *

девочка по кличке Щеколда
я зачем-то вспомнила сегодня
как зачем-то вспомнила вчера
про тебя но стих не вышел вот я

пробую сегодня дописать
что твоё лицо уже из страха
вычленило ужас доживать
дело не в лице но есть расплата

за пустые хуже воровства
страшные попытки приближаться
к ужасу который для тебя
раньше страха начинал сбываться

чтоб в тебе себя не узнавать
я букварь у бабушки украла
но зачем тебе писать-читать
я уже тогда не понимала

вот и всё что я могу сказать
всех бичей не вспомнишь поимённо
есть у них особенная стать
им уже почти почти не больно



* * *

Ольге Нечаевой

за ложку чайную
за непечатную
давай по последнему слову
                 Ирма Гендернис

за непочатую за ложку чайную
идут кораблики заходят с тыла
войной на вишенку мою случайную
она трамвайною вчера без мыла

каталась с петелькой в пальто заношенном
на табуретке светлело слева
гостём непрошеным бревном подбрoшенным
в глаза бесслёзные зачем ты пела

по стрекозиному маршруту праздному
когда кораблики не ждут везенья
и сердце тикает всегда по-разному
а здесь вишнёвоe горчит варенье

ну за победу, да? — поднимем блюдечко
присядем с кошкою смотреть на ближнего
гостём непрошеным подышим в форточку
когда захочется варенья с вишнею



* * *

начирикала сорока
за кукушку без проблем
вижу капельницу сбоку
мну стакан с нашатырём

как заметила Ротару
я была ещё мала
не с таких щедрот вставляло
но кончаются слова

осень якобы в начале
ну представь тепло ещё
ничего не пропадает
и напрасно только зло

всё чего-то не хватает
мнёшь стакан с нашатырём
и темно Ротару знает
как у жизни под крылом



* * *

Но глаза их были удержаны,
так что они не узнали Его.
                      От Луки 24-16

качающийся бушующий стол Целана
он полез как ребёнок под стол когда всё это
стало рябить в глазах ибо глаза были яствами
хаос мы прочитали у Тютчева
                                                          древний и родимый
стол же горит ибо яства не тронуты
это спящие бури глаза морские мельницы
на холостом ходу льда
лёд помнит ребёнка
в странном освещении
                                      как кошка запоминает хозяина
ненадолго
по запаху руки которая перестала пахнуть вырезкой
и фасолевым супом
a морские мельницы на холостом ходу
раскачивают столы
Целан смотрит под стол
но видит только море
в странном освещении
так кошка запоминает хозяина
но ненадолго

девоптица снимает пелену с глаз его
под водой нечем дышать
ландыши в бутылке на столе
                                            в опустевшей квартире

ледяные мельницы не выдерживают
                                                высоких темперaтур
ибо под землёй жарко
кошка греется на солнце

одуванчики почти незаметны
при этом освещении

становится прохладно



* * *

Земля смердит до самых звёзд...
                                   Егор Летов

«земля смердит до самых звёзд»
под золотoй оклад
упрятан жизни до-навоз
а после только Ад

постой и сетку придержи
в ней хлеб и молоко
всё прочее как миражи
забудется легко

не потому что не светло
а просто свет потух
его источник далеко
и перерыв до двух

в молочный творог завезли
и в хлебном полумрак
и мёртвые из-под земли
хотят тепла но как

согреть остывшею золой
того кто из огня
колбасит шарик голубой
и вместе с ним меня

а в хлебном белый завезли
и мне должно хватить
и мёртвые из-под земли
кричат и просят пить

но станет мёртвою вода
и скиснет молоко
когда последняя звезда
остынет далеко



* * *

Бывает нежность...
                     Норвид

кровь ошибается подельником своим
под полубокс стучит как снег в окошко
тук-тук-тук-тук а почему не спим
как бы сосед одалживает трёшку

чего здесь вычтешь и кого поймёшь
когда собака тянется к чужому
и ножен нет есть перочинный нож
тупой совсем и режет по тупому

буханка снега бросится в глаза
оставит лужу греться между окон
никто не умирает никогда
бывает нежность лёгкою как локон

как снег как страх как крови тук-тук-тук
под полубокс по правилам сложенья
собака хлеб берёт из чьих-то рук
тепло-тепло и не боится тленья



ПРО САМОЛЁТИК

Владу Колчигину

обломись-ка мне величье
у меня походка птичья
на меня в регистратуре
опустилась полумгла

мир враждебен понемногу
в баню топают солдаты
спутник Богу заслоняет
их нехитрые маневры

а меня в регистратуре
и обмыли и разули
очень сложно подскользнуться
при такой температуре

в небе бродит  самолётик
от него осталась тoчка
ты не бойся он хороший
полетает и вернётся

при такой температуре
скоро всё здесь станет вечным
Бог наверное не видит
самолётик заслоняет



* * *

если протянем как вид
некому будет поплакать
в лужи бросают карбид
будущие октябрята

некого мучить ищи
зеркало делает больно
все мы немного бичи
было похоже довольно

сказано выпито сплюнь
жалко того кто протянет
мальчик забритый под нуль
тоже от страха устанет

тоже разучится ждать
плакать и просто лечиться
некого больше спасать
только вода пузырится

только не надо ля-ля
детство нормальное было
в лужах стояла вода
просто на всех не хватило



* * *

благoдать ли насилие насилие ли благодать
нефик бодать дилеммами
                                         я из Казахстана почти
у нас там узбеки полы подметали тоже калым
а мы калымы пропивали выходили по любви
потом разводились
                    тоже гарем подмоешься в тазике
и ты уже кормящая мать Казахстана
неродящий пустырь за домом
указывал на близость вселенной
ну знаешь ты такой маленький-умный
заходишь в заросли полыни
и вспоминаешь как мыли кошку от блох
вот тоже дилеммка глух ли Бог
ни глух ни оглох ни прочие рифмы
не достаточны



* * *

синюшной туфты говорители
в туфтовой турецкой джинсне
откроешь глаза в вытрезвителе
но мент улыбнулся не мне

закроешь глаза чтобы выспаться
но снова приснишься менту
меня научили не рыпаться
прививка такая манту

несвежие вишни трамвайные
компот овощное рагу
порочные связи случайные
а прочные только в аду



ПРО ЯНКУ

проточной девочке река была по росту
по росту ли встречают по погосту
а провожают ангелы седые
и некому завязывать шнурки

зато на внутривенную халву
хватает пуговиц и мышка прибежит
вся в пёрышках и крошках для тепла
посторожить ириску для пернатых

на блюдечке кораблик приплывёт
проблема с пигментацией крылатых
а в жёлтой субмарине ездит битлз
и пахмутовы песенки поёт

кораблик внутривенный запусти
на телефонный номер отозваться
что ангелы уже не сторожат
истоптанные детские сандали



* * *

Владу Колчигину

самолётики не мёрзнут
слоник ходит без рубашки
любят слоники фисташки
в луже домик перевёрнут

потому что мир напрасен
и прекрасен понемногу
здесь застольных много песен
про военную тревогу

самолётики куда-то
улетают в мирных целях
здесь бы рифму про солдата
но тогда меня застрелят

в мирных целях так сложилось
убиваем понемногу
в луже небо отразилось
и пустыня внемлет Богу



300 ГРАММ ГОЛЕНЬКИХ

дождик остыл потому что снег
тоже побыл водой
станет дождём и мой человек
ветхий почти живой

мой человечек забудет вкус
сахара и дождя
зла на меня не хватило пусть
кончилась пастила

просто возьми себе триста грамм
голеньких не грусти
зла не хватило а больше нам
было не донести

в этот четверг развесных конфет
слипшихся навсегда
дождик прошёл потому что нет
или не видно дна



* * *

человек бывает пьяным
или в дурку увезут
с возвышающим обманом
курит правильный бамбук

а потом такие всходы
поналезут из земли
пашни кладбища заводы
им и люди не нужны

и вселенская подляна
мёртвых примет за живых
наши маленькие раны
станут вроде ножевых

будет дурка в запустенье
лебедою зарастёт
это нужное растенье
нас согреет в трудный год



ПЕСНЯ ЭВРИДИКИ

кто поседел в начале лета
тот реже путает слова
чтоб выразить хоть песня спета
как в дурке холодно сперва

в лесу темно в дурдоме холод
поспи огромная страна
кто сердцем твёрд и жопой молод
тот перетерпит холода

менты китайцы и придурки
гоняем белок или спим
мы все потомственные урки
и песен общих не хотим

спокойно в целом за планету
за мир вот этот на земле
и хорошо что в дурке нету
ножей пластмассовых вполне



* * *

мечтой напоена
смотрела из окна
на скорбные дела
обычная душа

ты смотришь из окна
и думаешь пустяк
а это навсегда
смотри какой ништяк

бетон пустырь бетон
собачка и гараж
и двор как полигон
и кухня как блиндаж

запомни этот двор
ведь это навсегда
нормальный приговор
учись моя душа

на этой фене злой
недобрые слова
останутся с тобой
словечко «навсегда»

забудется оно
невечно как бетон
запомнится окно
и этот полигон

поэтому смотри
на скорбные дела
а все стихи сотри
зачем они туда



* * *

не пей из баночки
козлёночком станешь
дак стаканов-то у нас
отродясь
не бывало

бывало
всякое

в пояснице жмёт крыло
с царского плеча
вставные зубы
и шубка заячья

натирает

нечем похвастаться

голем из Гомеля
предлагал сердце и руку
всё равно говорил сяду

но без особой надежды

ангелы пользовались травой
как мебелью
но теперь
похолодало

то есть
в дом
внесли зеркало
как сказано не мной

«но жить не стали»

«я не люблю литературу
где нет зеркала в комнате»
сказал мне Лёша Савин про Камю

«просто он его убрал»
сказала я Лёше

пили из ворованных
стаканов

из окна было видно зону
где тогда делали кирпичи

и зэки загорали на крышах



* * *

...Горбатого исправит рай
А стройного ничто...
       Владислав Колчигин

пока горбатый всех живей
могила так стройна
что полон список кораблей
и нет ему конца

его пустое торжество
не ясное козлу
могила выправит легко
как и бревно в глазу

оно как первый снег сойдёт
как с белых яблонь дым
раз со словами не везёт
давай-ка помолчим

стоит в углу вчерашний чай
не выливай попей
горбатого исправит рай
но он тебя стройней

но он как ты опять не спит
и чай вчерашний пьёт
ведь дом невидимый горит
а утром снег пойдёт



* * *

в зыбкой точке не сошлись
две задачки про отмщенье
мечет яйца вечный глист
в коробке до сотворенья

в этом лучшем из миров
двух задачек в зыбкой точке
любят ангелы кентов
и отмаливают почки

им отбитые в бою
за потерю совершенства
в этом мире как в строю
локтем чувствуешь блаженство



* * *

Владу Колчигину

Будь любым, —
                   шепчу я себе, —
                                       будь любым...
                              Валерий Черешня

будь любим будь любым самолётик
передумает небо чертить
у него под сиденьем печенье
раскрошилось и нечем запить

в небе водочку светлых подвалов
удивительно сделанных строк
под мостом зависает Чикалов
ну пускай повисит дурачок

а в коробочке из-под какао
одинокий живёт паучoк
под мостом зависает Чикалов
всё пучком только этот пучок

свет размолотый скорость пернатых
мы её натрезвяк повторим
воздух кружева вынесем в лапах
и на чудо-строке закрепим



* * *

По ситцевому берегу
                   на каблуках отчаяния
                              Янка Дягилева

на каблуках отчаяния подол стал облазить
сходит как скорлупа осыпается
ситцевый берег перебегают коняжки
                                                         оверлока
и назад за ключом под половик у входа но
у входа натоптано и земля уже в луже
картинкой букварной нетварной
в кармане осталась
сначала спички кончились
а потом начинаешь различать цвета
буквы травки и пёрышки
ищешь ключ под половиком у входа
находишь берега опустевшими
обувь чья-то с покойника что взять
на каблуках нечаянно безвременно пусто
сходи как скорлупа посмотри



* * *

напудри спину и вперёд
есть музыка и ложь
форель не разбивала лёд
обычный выпендрёж

но это музыка а в ней
нет правды нифига
и что нам сказки рыбарей
когда кругом снега

форель не разбивала лёд
кругом одни снега
тут даже штуцер не возьмёт
снег бывшая вода

а значит музыка всегда
лажает но не врёт
и что-то капает с хвоста
не превращаясь в лёд



* * *

...Я в кровле крил Твоих...
Василий Тредиаковский

в тени Твоих криле
я вижу мать в окне
обычный блочный дом
давно пора на слом

обычный новострой
бетонный мезозой
и раму не отмыть
и некого винить

какой-то странный сон
а может просто Он
давно уже как мы
а мы из гопоты

в тени Твоих криле
едим своё пюре
глядим в своё окно
и думаем «ого»

нормальная еда
и крики из окна
и некого винить
и раму не отмыть



* * *

наделали гвоздей из пацанов
и крепче оказалось только мясо
форель разбила параллельный кров
и дожила до Яблочного Спаса

снимай плоды для брата и врага
пойми овраг холодная кроватка
смех без причины выдаст дурака
и падалица сделается сладка

а пацаны в подмётках оживут
и в каблуках воскресшего поэта
здесь вам не там как говорится тут
здесь темнота лишь вечный символ света

здесь темнота  лишь опустевший кров
обратная проталина испода
и крепче только мясо пацанов
простых парней со сложного завода



* * *

теплеет но последние грачи
как груши почерневшие на землю
не падают не можешь так начни
как кто-то из великих не приемлю

скажи про жизнь с землёю зарифмуй
из детских книг на Чука или Гека
копыта по привычке дорисуй
земля бедна и пацаны за лето

солярку научились нюхать но
не с молока приход как с анальгина
сосед пропил бы детское пальто
но кто возьмёт везде свои мужчина

он скажет может дочке подойдёт
не люди звери звери звери звери
за стулом может стул возьмут уйдёт
и за грачами может прилетели



* * *

Владу Колчигину

Но вкус своей морошки
Пока что не словил
  Владислав Колчигин

не пробуй вкус своей морошки
на холмах Грузии тоска
на кухне в раковине ложки
валяются как бы войска

с курчавой битвой в беспорядке
в прихожей кошка ест кисель
не приживается на грядке
фасоль сосед замучил дрель

a за окном менты и дачи
да грядкa с тыквой подожди
не допивай контрольной чачи
на кухне хочется холмы

грузинские забыть бесстрашно
и лишь за войском наблюдать
в его оседлости напрасной
от миски кошку отогнать

налить ей снова суп пшеничный
испробовать предсмертный вдох
и этот выдох пограничный
который пишется как Бох

читается как «политура»
как «мыло» или «гастроном»
всё прочее литература
и бегают за полигон

чтоб поиграть в войнушку дети
не замочившие манту
а здесь лишь блюдце на анкете
фасоль за тыквами в саду



* * *

...дорожа временем,
           потому что дни лукавы.
     Послание к Ефесянам 5:16

дни лукавы прочен снег
и разъять его не пробуй
лампа бабочкам ночлег
то есть смерть тепло которой

согревает наскоряк
белой ниткой по живому
режет шьёт ли чёрный как
свет к раненью ножевому

этой жизни этой тьмы
как бы санки у сарая
прислонился до зимы
нет ни ада здесь ни рая

только снега слабый свет
только лампочки обманка
ничего здесь больше нет
а последнего не жалко

видишь санки у стены
слышишь тиканье ночное
ты не дёргайся поспи
нет ни  счастья ни покоя

крови глупая возня
да какая к чёрту воля
дни лукавы жизнь одна
освещeние ночное



* * *

спой мне песенку допохоронную
вытри тёрку за шар голубой
он вернётся а я не попробую
ну понятно же шарик другой

это выдох летит никотиновый
как разменяный рублик вспотел
не вернётся тот шарик резиновый
что бы нам композитор ни пел

потому что закончилась музыка
похоронная или кабак
а на свет это дырка от бублика
и никто не поможет чувак



* * *

криволапой рукой
упираясь в подушку
потянись за водой
кликни няню-старушку

никого ничего
таковы заключенья
сороковника до
излеченья-свеченья

исходящего от
кошки птички собаки
полежишь и пройдёт
зарифмуются враки

решето болтовни
недостаточно строгой
никого не зови
ничего здесь не трогай



* * *

И не злы они, а торопливы...
                     Ольга Седакова

Дни мои быстрее гонца, —
            бегут, не видят добра...
                                 Иов 9:25

скорее злы чем торопливы
поспешны наши недела
нет у любви прочнее силы
но и она не сберегла

скажи «бегу» по телефону
здесь страшно жить а мы живём
но чувствуем себя как дома
и песни долгие поём

заводим что-то о снежинках
или дороги без конца
потом молчим как на поминках
и наши дни быстрей гонца

бегут добра не замечая
под глохнущий магнитофон
и жизнь короткая простая
бежит как голубой вагон



* * *

нет, говорят,
как влагалища балерин,
южный вход в Вальгаллу узок
                   Семён Крайтман

узок вход куда ни глянь
за себя скажу не очень
балерин вот только жаль
всё конечно даже печень

хочет мыслящий сквозняк
коньячку и пожевать бы
нам без этого никак
говорят пройдёт до свадьбы

говорят что как ушко
узок вход в Вальгалле тесно
от того что не прошло
но уже не интересно

плоть тесна а духом слаб
человек мужик и баба
не возделан виноград
и расшатана ограда

только жалко балерин
так и прыгают до свадьбы
доживают до седин
коньячку и пожевать бы

и себя немного жаль
пляшешь всё путём окольным
всё прошло куда ни глянь
и тесно в ушке игольном



* * *

 ...не мни стакан.
     Евгений Лесин

бетонные фронтоны и торцы
нас от плохих влияний не спасли
со стен не стёрты до их пор «Зе Дорз»
когда достал классический невроз

не мни стакан не бойся не проси
в дверях стоят со штопором свои
грачи свалили выгляни в окно
всё зодчество на надписи «Кино»

не держится без одного гвоздя
поэтому за веру и Царя
мы выпьем как писали в старину
поскольку здесь и нам лежать в длину

как на столе под этим же гвоздём
который мы надеюсь не забьём
в столовках залетейский полумрак
на букварях затёрто «сам дурак»



* * *

зачти карманного Сенеку
прeдайся лени роковой
фонареулицуаптеку
дополни грязною рекой

в пейзаже допусти промашку
кораблик по реке пусти
зажиль последнюю рубашку
и хоть кого-нибудь прости

тогда и наши роковые
и лень и дымная трава
зачтутся нам как таковые
почти бессмертные слова

поскольку их строка качает
как тот кораблик на реке
и кто читал Сенеку знает
на случай кризиса в душе

его замашки роковые
и лёгкой праздности налёт
когда фонарики ночные
река корабликом качнёт



ОСЛИК ИССАХАР-БЕР РЫБАКА

жил художник как рыбак
рисовал теплом
охры высохший табак
окружает дом

то коровой то бадьёй
ослик тоже тут
и на праздник всей семьёй
мёртвые придут

им бы рядом посидеть
в этой теплоте
будет дом и будет смерть
и воскреснут все

только ослик Рыбака
охрою хрустит
ходит около крыльца
сторожит живых