Во дворе споро сгребает опавшие листья тётя Катя.
Ей на днях стукнет девяносто, у неё — один глаз,
второй потеряла в горячем цеху, где работала литейщицей.
Лет двадцать назад она уже было наладилась помирать:
натруженные суставы опухли, затвердели и перестали гнуться.
Тётя Катя почти перестала ходить,
не могла даже ложку удержать…
Но у людей огня — особый характер,
и наша Катерина отказалась сдаваться,
тем более, что и ухаживать за ней было некому.
Она купила лопату, метлу, грабли, скребок
и стала каждый день убирать во дворе — бесплатно,
тем более что с дворниками нам хронически не везло.
Так и повелось с тех пор. Тётя Катя устроила клумбу,
рассадила шиповник,
поставила возле каждой скамейки вёдра для мусора —
для разгильдяйского молодняка,
вечерами курящего там да попивающего пивасик…
Руки у тёти Кати стали двигаться, спина распрямилась,
а уж благодарность наша вообще не знает предела!
Особенно зимой, когда эти старые руки
обкалывают лёд со ступеней у каждого из пяти подъездов!
А ещё она собирает старую одежду,
чинит и отправляет в деревню,
нищей родне, таким же старикам.
Себя считает богатой: пенсия побольше
из-за работы в горячем цеху.
Мы с Надей постоянно, возвращаясь из деревни,
наделяем чудесную соседку
огурцами, кабачками, ягодами да яблоками.
Видели бы вы,
с каким королевским достоинством
тётя Катя принимает подарки!
Вот и сейчас пойду, спрошу,
не нужна ли ей антоновка на варенье…