Книжно-Газетный Киоск


ЗАПАХИ НАШЕЙ ЗЕМЛИ

Вижу в поле, как трактор стосильный
Ловит солнце в стальные плуги,
Чтоб достатком грядущим в России
Зёрна хлебные в почву легли.



КРУГ МУДРОСТИ

Есть у жизни стремленье одно —
Перелить свою душу в зерно,
Суть зерна в этом мире большом —
К свету, к солнцу пробиться ростком,
А родная земля нам дана, —
Чтоб созрели на ней семена.

1989 г., г. Минск



БУРЁНУШКА

— Отчего, скажи, бурёнушка,
Молоко твоё белым-бело?
Отчего оно не зелено,
Как травушка?
Отчего оно не цвет росы,
Цвет воды ручейка студёного?
— Молоко моё белым-бело:
В молоке моём —
Цвет садов земли,
В молоке моём —
Цвет снегов зимы,
Цвет тумана белого
Предрассветного,..
Я пасусь в лугах
С разноцветьем трав,
Где природа-мать
Мне наказывала
Собирать цветов скрыту силушку,
Скрыта силушка —
В цветах радуги,
В молоке моём собирается,
В племя новое вливается.

1972 г., г. Бобруйск, Беларусь



РУЧЕЁК

— Ручеёк, товарищ безымянный,
Отчего всегда ты свеж и чист?
— А меня питают неустанно
Из глубин родимые ключи.
— Отчего ты светишься до донца
И хранишь прохладу знойным днём?
— Собираю я улыбки солнца
И дарю живительным глотком.
— Отчего твоя целебна влага,
Прибавляет сил идущим — нам?
— Тех врачую, кто идёт без страха
К новым незнакомым берегам.
— Отчего, за шагом шаг смелея,
Мимо валуна и бугорка
Ты спешишь?
— Чтоб шире, чтоб светлее
Стала наша матушка-река.

1973 г., 2009 г., г.Бобруйск, г.Москва



МЁД

— Я путник, уставший в пути.
Свинцовостью скованы ноги.
Хозяйка, позвольте войти,
Под крышей присесть от дороги!
Да нет, не прошусь на постой —
Прошла эта горькая мода...
И женщина ставит на стол
Тарелку гречишного мёда.
По капле б его разложить
И вкрапывать в дамские клипсы,
Чтоб слышать, как пчёлка жужжит,
Как с ношей душистою мчится.
Горбом выгибает спину
Буханка пшеничного хлеба, —
Собрали зерно бы к зерну —
Гора не до самого ль неба?
Ты знаешь, как мёд этот сладок?
В нём столько земной теплоты!
Пчелу, как поэта, на взяток
Всегда вдохновляют цветы.

1973 г., г.Бобруйск, Беларусь



МОЯ ДЕРЕВНЯ

Я вернусь к тебе, моя деревня!
Говорят, что ты уже не та.
Может, там лягушкою-царевной
Ждёт меня заветная мечта.
Знаю, там, за поворотом этим,
Моё сердце дрогнет и замрёт:
То, родным дымком повеяв,
Ветер мне под сердце
Жалостью стрельнёт...
Знаю: больше дом родной не встретит —
Он давно растаскан по бревну,
В нём когда-то меткою отметил
Брат мою десятую весну.
Не мелькнёт за краем занавески
Мамино хорошее лицо.
И не ухнет гулом полновесным
Старое тесовое крыльцо.
Каждый год с какой-то новой силой
Голоса меня в душе зовут —
К яблонькам, что мама посадила,
К тем, что круглый год
Во мне цветут.

1973 г., г. Осиповичи, Беларусь



МАМИНО ПОЛЕ

Здесь лес. Это мамино поле —
Окраец смоленской земли.
Я видел:
Свидетели вечного горя —
Пырей с лебедою росли.

Земля, как живое созданье,
Казалось, просила меня:
«Приди и весною ранней
Ты в плуг запряги коня.

Открой мою душу солнцу
И всхожим засей зерном.
Отвечу я колосом полным
И счастье твой выберет дом!»

О, мамино трудное поле!
Твою я мольбу не забыл,
Тебя я увидел и в горе
И, может, с тех пор полюбил…

А ты, будто в памяти друга,
Ладоней тепло берегло
Мальчишек, ходивших за плугом,
Солдаток, таскавших его...

А счастье?
Оно лишь приснится
Тебе — ты осталось в былом, —
Как те измождённые лица,
Как плуг тот,
Как шея с ярмом...

1980 г.



РОСТОК

«Ученые нашли в земле орех на большой глубине,
где он пролежал более тридцати столетий.
Орех дал росток»
(из газеты).

На глубине — в пластах земли,
Где прах спрессованный столетий,
Орех учёные нашли —
Загадку жизни на планете:
Освободившись от оков,
Ростком он брызнул удивлённо,
Как будто не было веков,
В земных пластах могилы тёмной...
Живою клеточкой своей,
Душой, уставшей от темницы,
Прильнул орех к родной земле —
Теплом и светом насладиться.
Его приветил шар земной,
Бессмертной жизнью населённый;
Весёлый шум листвы резной
Весною слышит мир зелёный...
Так и в моей душе зерно,
Как в тех пластах, таилось годы...
Его нашла любовь —
Оно взошло,
Пробилось к свету всходом!
Находки суть — не сам орех
И не его в темнице годы:
Зерно любви живёт у всех,
Не все дают для счастья всходы.

1980, 1985 г.г., Минск , Москва



БАЛЛАДА О СМОЛЕНСКОМ ПОЛЕ

Мои следы здесь вдоль и поперёк, —
Но с той поры, увы! — не малый срок,
И с той поры, куда бы я ни шёл,
Со мною поле — светлый островок...
Порой казалось, я уже забыл,
Как утром вешним я его любил,
Порой казалось (было так давно!),
Оно — как небыль, тень забытых снов...
Но вот живой картинкою опять
Ко мне вернулся день ушедший — вспять:
Бредёт подпасок с торбой на плечах,
А вслед за стадом — щёлканье бича...
Большое солнце, царствуя в весне,
Уселось, как на троне, на сосне, —
Так и наседка в утреннюю рань
Пасёт цыплят, беря с подворья дань:
До горизонта, сколько бросишь взгляд, —
Кто с плугом, кто с боронкою шустрят.
Земля всегда так щедро по утрам
Всю душу открывала мужикам.
Туда и я отправился вчера, —
Меня безлюдье встретило с утра,
И сколько глаза — нет живой души,
Останки трактора растерзаны во ржи,
И сколько глаза — дикая трава:
Бесплодья мир вступил в свои права.
...Мне жаворонок здесь когда-то пел:
Он от тоски, наверно, онемел...
Неужто там вон — аистом кружа,
Навек прощается полей родных душа?!

2001 г.



ПАМЯТЬ ЗЕРНА

Рад я встрече с нивою ржаной —
Скатертью полей несамобранной...
Ну, давай пошепчемся с тобой,
Как под солнцем шепчешься с ветрами.
Колосок твой тянется в зенит,
Где не умолкает колокольчик.
С поднебесья звон слетает вниз
На антенны зёрнышек в колосьях.
Громы гроз и шелесты дождей,
Крыльев шорохи, заботных пчёл гуденье —
Часть души твоих родных полей,
Зёрнам ставшей песней колыбельной.
Эту память зёрен не сотрут
Жернова машины мукомольной,
Эти песни рядышком живут
С нашим хлебом в радостях застольных.

Май 2002 г., д. Головково, Подмосковье



ПОСЛЕ ВСТРЕЧИ

Не могу отогнать наважденья
После встречи с родной стороной:
Будто кто-то докучною тенью
Молча бродит по следу за мной.
Будто край мой Смоленский
Пришельцем захвачен.
Оттого и на сердце туга,
Что хозяйкой в избушке невзрачной —
Одинокая старость — яга,
Оттого уголок мой зелёный
Одичал и живёт, как во сне.
Дятел
Список потерь поимённо
Выбивает на старой сосне...

2002 г.



В ПОЛЕ

Тропинка в поле. Спеет рожь.
А по колосьям — волны, волны.
А я на странника похож,
Сюда заблудшего невольно...
Зачем ты здесь, седой чужак?
Зачем блаженно взглядом водишь,
Стоишь, сняв старенький пиджак,
В сорочке, сшитой не по моде?
Тебе что хочется понять,
Свои подставив ветру кудри,
В просторах солнечного дня,
Вздохнув взахлёб настой лазури,
Где славит жаворонок зенит,
За лучик солнышка подвешен,
Где в колоске на мир глядит
Зерно мальчишкой загоревшим?
...И я гляжу — мудрец седой, —
Ладонью глажу спелый колос,
Шепчу: «Будь вечно, рожь с тропой,
Как вечен жаворонка голос!»

2002 г.



НЕ РАДОСТНО

А за деревней солнышко
Встаёт, искрится росами.
Без песен утро летнее,
Луга не блещут косами.
Не радостно, а больно мне:
Деревня наша рушится,
Хозяйка в ней не молодость —
Заброшенность старушечья.
Сидит она на лавочке
Со вздохами да охами:
Селом не ходят парочки,
Не шепчутся под окнами...
Быть может, запустение —
Предупрежденье свыше нам,
За ним — души старение
Под городскими крышами.

2003 г.



ДУША

Апполинарии и Герасиму Фадеевым — моим родителям посвящается

Не орёл парит в синеве небес —
То душа моя видит всё окрест:
Поглядит на луг — лето вспомнится —
Там отец с косой-перезвонницей.
За селом родным нива вызрела:
Чья косыночка там повыцвела?
Это мать серпом жнёт, старается,
Копны-домики возвышаются.
Слово радости шепчет Боженьке
И поклоны бьёт хлебу в ноженьки...
Не крылатый птах к жертве ринется,
Я и Родина здесь обнимемся!

2005 г.



ПЛУГ

А перечень, чего я не смогу,
Возрос с годами, стал не выполнимым,
Мой каждый день, который тянет плуг,
Уже не тот, как был, неутомимый.
Не раз я лица предков дорогих
В снах вижу: явятся и наблюдают
За бороздою лет и дней моих,
Дивятся молча, но не осуждают.
И всё ж, наверно, их я не пойму:
Зачем они — загробные — толкутся?
Зачем, являясь, делу моему
Не рады и осмыслить не берутся?
Припоминая их приход без слов
Из тех, в лесу заброшенных могилок,
Вдруг нахожу, что чаще среди снов
Являлся, мне — по маме — дед Данила...
Он приходил, наверно, чтоб сказать
И моему упорству подивиться:
«Я рад, что ты умеешь плуг держать,
И пусть работа пахаря продлится!»
Я жизнь его заочно полюбил,
Не раз рассказам маминым внимая,
За плугом с дедом мысленно ходил
В полях смоленских с нищим урожаем.
Ему свои я тайны поверял,
Он их берёг и был мне верным другом,
Пускай не видел, как он в поле пал
На борозду, душою слившись с плугом…
Но я живу и чту закон крестьян:
Не горблюсь и не хнычу, если туго,
И сею клин, а сев не завершён,
И я живу, пока иду за плугом...

Июнь 2005 г.



ГОРСТЬ ЗЕМЛИ

Горсть земли на ладони держу...
Из чего состоит она, —
Эта грядка, где я тружусь,
Где мои проросли семена?
Горсть земли на ладони моей,
Ощущаю её тепло, —
Из таких вот частиц и горстей
И земля за смоленским селом...
Из таких вот комочков земли
Необъятной России поля,
Где трудились и предки мои,
Где судьба прорастала моя.
Сколько раз чужеземный злодей,
Злобной завистью к ней горя,
Убивал неповинных людей,
Честь и голову здесь терял?!
...Из кровинок насильных смертей,
Из песчинок размолотых глыб,
Прахом ставших цветов и корней,
Горсть земли на ладони моей?
Здесь, наверно, смешали века
И улыбку, и злобный оскал...
Держит чутко в ладони рука
Горсть земли, что отец защищал!

2006 г.



В ТИШИНЕ ДЕРЕВЕНЬ

Памяти М. Исаковского

В зное зреет смоленские лето.
Да не в радость мне солнечный день:
На родимой сторонке поэта —
Непривычная тишь деревень.
Не услышишь, как прежде, в народе
Шутку, смех развесёлой души,
По деревне гармошка не бродит,
Даже пёс не залает в тиши.
Будто вымерли старые хатки,
Будто всё — без дверей, без окна,
Как и встарь, с неизменной лампадкой,
Ночью в небе выходит луна.
От печалей душа не на месте...
Но у жизни законы свои:
Здесь в июне всех звонче на свете
Славят ночь и любовь соловьи.

17.01.2006 г.



НА МАЛОЙ РОДИНЕ

Угранской сторонке

«Край ты мой заброшенный,
Край ты мой, пустырь...»
С. Есенин

Моя здесь родина. Так песнями она богата…
Безлюдье в милом крае и нивы заросли.
По чьей же страшной воле бюрократа
Пуста земля, что деды берегли?
Дорогою, разбитой лесовозом,
С живой не повстречаешься душой.
И кажется: по нивушкам бесхозным
Мамай с ордою зверскою прошёл.
В Арнищицах — мальчишка, две девчонки
На школу всю, куда я заходил.
Про бедность здесь узнал не понаслышке —
И белый свет от горечи не мил...
...По-прежнему бахвалятся чинуши
От центра областного до Москвы,
Что жизнь бурлит, живут селяне лучше,
Что деревенский плакаться привык...
Нет, я не слышал жалоб и проклятий —
Мол, виноваты многие чины!
Привык народ к речам, статьям, плакатам,
В которых лгут от имени страны.

Октябрь 2008 г.



ХЛЕБНАЯ МОЯ СТОРОНА

Не забыть мне заветную тему, —
В сердце бережно я ношу.
Она вызрела. Я поэму
Обязательно напишу...
Выйду в поле, где трактор грудастый
Ловит солнце в стальные плуги,
Чтобы ярость лучей передать мне —
Эта ярость наполнит стихи.
Летом ясным поглажу ладонью
Полный колос на ниве ржаной —
И она мне ответит любовью,
Породнится с моею страдой.
Как же темы родной не касаться,
Что меня заждалась в селе,
Где не всюду хлеба колосятся,
Хоть и есть он на каждом столе…
Но — не каждое сердце сжимает
Боль за гибель наследной красы,
Моё ноет — поля зарастают
Хлебной русской моей стороны.

2008 г.



ЗАБРОШЕННЫЕ ГРЯДКИ

Так повелось: по сводкам урожая,
По сборам ржи, картофеля и льна
В столице
Моему лесному краю
Не выдавали с помпой ордена...
Я знаю: край мой —
Брошенные грядки,
Изрытые окопами в войну.
Я видел, как в Арнищицах солдатки
Лопатой «покоряли» целину.
А с ними — малолетние мужчины
В команде инвалида-старика...
Забыли малолетние мужчины,
Каким бывает вкус у молока.
Но помнили, на кулешах взрослея:
Спасенье здесь — в клочке родной земли...
А тот клочок давно уже не сеян,
Давно те грядки лесом поросли:
Земли моей шагреневая кожа
Бездумьем власти брошена на смерть.
Бог высоко…
Кто родине поможет
От запустенья нивы уберечь?
Здесь нет дорог, мои исчезли тропы,
И здесь в безлюдье бродят души тех,
Кто пил в неволе опий агитпрома,
Чью волю распинали на кресте…
Здесь по весне берёзки распустились,
Под ними незабудки расцвели...
Но горько мне: я слышал — волки выли.
И волки здесь — хозяева земли.

2008 г.



О РУКАХ

Пахли руки твои
Солнцем, ветром, дождём —
Это запахи русской земли,
Над которой, склонившись,
Мы трудно живём,
Без которой страдаем вдали.
Мама, грядки за домом
Твой сын не забыл,
Где томаты, картошка цвели.
Но случилась беда —
Враг наш дом погубил,
Ну а грядки травой заросли.
Мама, руки мои
Пахнут русской землёй —
И мозоли на них залегли...
Как тебе — на Смоленщине,
Мне — под Москвой, —
Сладки запахи русской земли!

Сентябрь 2008 г., д. Головково, Подмосковье



СЫНОВНИЙ ПЛАЧ

Президенту РФ

Позабыты русские Хатыни
На родной смоленской стороне:
Одичаньем, нивами пустыми,
Бездорожьем ум терзают мне.
С помпой, с показухою — наскоком
Власть штурмует тундру и тайгу,
А земля-кормилица под боком
Отдана забвенью — как врагу...
На земле, где корни жизни русской,
Где хлеба растили испокон, —
Зреет битва новая под Курском
Русских душ и алчущих племён.
Погляди: забиты окна дома,
Нет в селе хозяев молодых...
Чья рука бездумная Потомкам
Сеет зёрна чёрные беды?
Будто сердце биться перестало
Мудрости, живущей на Руси…
Будто Русь с молитвою устала
Разума у Господа просить...

Сентябрь 2008 г.



НЕ РАД Я...

Гляжу на просторы, —
Взволнован и нем:
Вот поле, в котором
Безрадостно мне…
Пускай не богатый,
Но был здесь колхоз,
Был с плугом оратай,
С соломою — воз.
Не рад я обновам
Весенним в краю,
Где горькое слово
От всех не таю.
Вот пашня... На пашне
Кустарник пророс.
Вот луг...
Без трезвона
Наостренных кос.
Родное приволье
В безлюдье окрест:
В России — так больно! —
Хозяина нет.
Стою среди поля,
Стою средь беды —
Бессильный невольник
Жестокой орды...

2008 г.



НА ГОЛОВКОВСКОМ ПЯТАЧКЕ

Памяти Краснова Валентина Сергеевича

Когда ты с лесом рядышком живёшь
На пятачке, который назван дачей, —
Так хочется порою — невтерпёж —
Теченье дней своих переиначить:
Остановить подёнку-суету,
Не заводить пустячных разговоров,
Среди которых в городе растут
И застят свет упрёки и раздоры...
Здесь без авралов — летняя страда,
Здесь так щадящи оклики и звуки,
И, если к делу приспособишь руки,
Они не будут праздны никогда!
Здесь ели исполинские растут,
Почти касаясь облаков летучих,
Здесь день-деньской пернатые поют,
Настрой мой земледельческий озвучив.

1 апреля 2012 г., д. Головково, Подмосковье

__________
Краснов Валентин Сергеевич — отец Фадеевой Людмилы Валентиновны



СТОРОНКА РОДНАЯ

Я шёл по тропинке
Сторонкой родной,
Где лето наструнено
Звонкой сосной.
И было мне сладко
И грустно при том:
Не встретит меня —
Мой родительский дом.
«Полушенка, здравствуй! —
Сказал я ручью. —
Налей своих капель,
Я горечь запью…»
Здесь «МАЗы», «КАМАЗы»
Под грузом кряхтят...
За что нам чиновники
Властные мстят?
Я видел поляну,
Где множество пней —
Здесь Гоби-пустыня
Сторонки моей.

29 июня 2012 г.



РУССКОЕ ПОЛЕ

Русское поле — поле родное!
В сердце глядишь мне из дали веков.
Помня пришельцев корыстную волю,
Волю смертельных врагов...

Русское поле — хлебное поле:
Вижу на жатве крестьянок платки.
Помнишь ли женские руки в мозолях?
Помнишь, как я собирал колоски?

Русское поле — забытое поле.
Где твои, синью цветущие, льны?
Летом не вижу стада у околиц,
Песни, веселье в селе не слышны.
С болью гляжу на заросшие нивы,
Звона не слышу наостренных кос...
Власти в России пусты и болтливы,
Поле спасёт кто? — Мой горький вопрос…

Сентябрь 2012 г.

__________

Это стихотворение одно из последних.