Борис Константинович Макаров (1939–2023) — автор множества поэтических книг, то есть большого объема произведений (включая другие жанры), наработанного за долгие годы активной творческой жизни. Но у моих заметок скромная задача — обозначить те сигнальные огни, которые освещают фарватер его поэзии.
В один из моих приездов в Читу, еще в советское время, увидела я лист районной газеты с довольно большой поэтической подборкой. Среди стихов сразу выделилось одно — своей лаконичной и выпуклой формой. Имя автора запомнилось сразу и навсегда — Борис Макаров. И всегда верила, что талант с таким чувством формы утвердит свое собственное слово в духовном мире забайкальских читателей. Да, теперь говорю: вера моя более чем оправдалась.
Все сигнальные огни — это особенности художественной манеры поэта. Базируются они, по моему убеждению, на личностных качествах автора. Один из огней — форма произведения. Стихи Бориса Константиновича как бы свернуты в себя, они напоминают глубоко задумавшегося человека. Теперь-то я понимаю, что они в большинстве своем такие же интроверты, как и сам автор. Стихи — немногословная вербализация интенсивной внутренней работы.
Но пора обратиться к тексту.

Четыре штриха, объединенные одной метафорой, — и позитивный, жизнеутверждающий этюд, вобравший в себя основные опоры души человеческой. Но метафора — не главное средство изображения поэта: стих его в большинстве своем автологичен. И поскольку внимание поэта привлечено к самой что ни на есть эмпирии жизни, автологичность — оптимальная, органичная изобразительность поэтики Бориса Константиновича. Кстати сказать, автологический стиль традиционен для русской поэзии. Известные, хрестоматийные поэты достигали на его основе классических высот.

Казалось бы, обыденная речь, но она структурно организована и подтверждена ударной мыслью, конструирующей стих.

На первый взгляд, эта простая природа стихов очень легка, — на самом деле, очень трудна, требующая психологического оправдания, то есть сильных авторских чувств, глубоких личностных качеств. Такие стихи влияют на читателя в полной мере лишь тогда, когда онтологически абсолютно честны.

Теплая картинка детства, святое чувство дома, защищенности и стабильности, и нытиков не понять — они не видят ни красоты, ни доброты, ни переливов света и воздуха… Здесь не просто воспоминание — здесь возврат к творческим истокам. По своему сельскому становлению Борис Константинович — экзистенциалист, и эта детская иррациональная неотделимость от природы сохранилась на всю жизнь, обретя в процессе развития личности масштабные величины, экзистенциональные, — автор переживает их глубоко, тонко, трепетно. Гражданское чувство — такая же экзистенциальная величина, сущность жизни. Трезвые критические оценки как истории страны, так и современных перипетий не умаляют этого чувства.
Любовь к Родине неотделима от чувства родной земли, которым пронизано все творчество поэта Бориса Макарова.

Естественная воздушная прозрачность. Слог его — сама существенность, потому и прозрачен. Поэт умеет смотреть в корень жизни и говорить о главном.

Проницательность его взгляда коренится все в том же глубинном чувстве любви к своей земле и всему, что на ней существует. Отсюда и пронзительная боль из-за разрушительных явлений, происходящих в социуме и, соответственно, в жизни и душах людей. Страдальческие ноты пронизывают многие стихи Бориса Константиновича. Тем более, что он знает, КАК должна быть устроена жизнь. Она должна быть устроена позитивно, счастливо, с любовью — таков сущностный высокий, благородный настрой поэта. Это и есть, по-моему, онтология творчества. Авторское мировосприятие, настоянное на созидательности, миролюбии, на нравственной чистоте, так же, как и автологичность стиха, — в русле классической русской поэзии, продолжая традиции отечественной литературы, вознесшие ее на мировые высоты.
Потребность в счастливой жизни для всех, желание говорить о ней, тем более в ситуации неодолимого разрыва этого умонастроения с жестокой реальностью, — отнюдь не мифотворчество. Автор сам прекрасно осознает тонкую грань между ними. Вот очень выразительное и показательное в этом плане стихотворение.

Автор обращается к другу-поэту, который так же любовно относится к жизни и хочет видеть ее в свете доброты… Их светлые побуждения не совпадают с реальностью, но они — нужны, ибо без них не на что опереться и нечего противопоставить злу на земле, — и в этом их конструктивность.
Таковы главные сигнальные огни, освещающие фарватер творчества Бориса Константиновича Макарова. И они слились в одно «красивое солнце» над забайкальской землей — глубокую, цельную, мудрую личность поэта.