Силлабо-тоника
Евгений РЕУТОВ
НА АВТОПИЛОТЕ
* * *
* * *
...смотри, Алексаныч, —
Конкорд в грозовых...
Из вспомненных за ночь —
Все меньше живых...
Пройдясь до кофейни —
Промок ты, замерз.
В пустом заведеньи
Звучит песня «Дорз»...
Пион в белой вазе.
В граффити — стена.
Вся ночь в «инфракрасе».
И день весь без сна.
Сядь в дальней из комнат.
Возьми пару пив.
Твой Бог тебя помнит.
Но АНГЕЛ — ленив.
Ленив и нахален.
«Ха-ха» да «хи-хи».
И любит — как Сталин —
Лишь щястя стихи.
Да ливня алмазы
На стеклах витрин.
И, значит, без мазы
Внедрять ему сплин.
Конкорд в грозовых...
Из вспомненных за ночь —
Все меньше живых...
Пройдясь до кофейни —
Промок ты, замерз.
В пустом заведеньи
Звучит песня «Дорз»...
Пион в белой вазе.
В граффити — стена.
Вся ночь в «инфракрасе».
И день весь без сна.
Сядь в дальней из комнат.
Возьми пару пив.
Твой Бог тебя помнит.
Но АНГЕЛ — ленив.
Ленив и нахален.
«Ха-ха» да «хи-хи».
И любит — как Сталин —
Лишь щястя стихи.
Да ливня алмазы
На стеклах витрин.
И, значит, без мазы
Внедрять ему сплин.
* * *
О, я давно привык, что Жизнь как чикса:
Чем жутче, тем — негаданно — щедрей
Ее улыбка… (И в каньоне Стикса
Не тянет оказаться поскорей…)
Но ты-то, ты! Красава! Смерть всех мачо!
А я-то, я?! Педальный конь в пальто.
И от твоей улыбки чуть не плачу.
За ЧТО мне это? Видно, ни за что…
Чем жутче, тем — негаданно — щедрей
Ее улыбка… (И в каньоне Стикса
Не тянет оказаться поскорей…)
Но ты-то, ты! Красава! Смерть всех мачо!
А я-то, я?! Педальный конь в пальто.
И от твоей улыбки чуть не плачу.
За ЧТО мне это? Видно, ни за что…
* * *
С оттенком абсентовым небо
Чьего-то последнего дня...
Твоих поцелуев плацебо
Спасет, расколбасит меня...
В эфире — все поиски Бога;
Оборванный крик: «Мусора!..»
Помедли, наяда, немного.
Останься со мной до утра.
Вот страшно научный таблоид,
Где пишет морщинистый кекс:
Несется к Земле астероид.
Осталось лишь время на секс.
А если соврал «циолковский»
(И в полдень мы выйдем на street) —
Пусть внутренний твой Жириновский
Одобрит тебя, поощрит...
Мои ж на работе коллеги
Взглянут — как войду — на часы...
Как учит великий Карнеги:
«Общаясь с начальством — не ссы».
Чьего-то последнего дня...
Твоих поцелуев плацебо
Спасет, расколбасит меня...
В эфире — все поиски Бога;
Оборванный крик: «Мусора!..»
Помедли, наяда, немного.
Останься со мной до утра.
Вот страшно научный таблоид,
Где пишет морщинистый кекс:
Несется к Земле астероид.
Осталось лишь время на секс.
А если соврал «циолковский»
(И в полдень мы выйдем на street) —
Пусть внутренний твой Жириновский
Одобрит тебя, поощрит...
Мои ж на работе коллеги
Взглянут — как войду — на часы...
Как учит великий Карнеги:
«Общаясь с начальством — не ссы».
* * *
Обычный трефовый валет.
Воздушный столп сутулит плечи.
Подросток престарелых лет —
Все жду предвестья Тайной Встречи.
Такой вот взгляд — на терминал
Бросает беглый новобранец...
...А в небе водный бисер пал
На авиона белый глянец...
Деревья в наледи, но снег
Еще хранят бульвары, скверы.
Идет без шляпы имярек.
О, талый город, — жемчуг серый!..
Тибетский инок по Тверской
Бредет по лужам в ритм тамтама.
Зачем внезапною весной
Безбрежна жизнь, и грустно, мама?..
Я, верно, юный Агасфер.
Итак, до встречи в Третьем Риме!..
Я, мам, на перепутье эр
Свое сменю, пожалуй, имя...
Воздушный столп сутулит плечи.
Подросток престарелых лет —
Все жду предвестья Тайной Встречи.
Такой вот взгляд — на терминал
Бросает беглый новобранец...
...А в небе водный бисер пал
На авиона белый глянец...
Деревья в наледи, но снег
Еще хранят бульвары, скверы.
Идет без шляпы имярек.
О, талый город, — жемчуг серый!..
Тибетский инок по Тверской
Бредет по лужам в ритм тамтама.
Зачем внезапною весной
Безбрежна жизнь, и грустно, мама?..
Я, верно, юный Агасфер.
Итак, до встречи в Третьем Риме!..
Я, мам, на перепутье эр
Свое сменю, пожалуй, имя...
* * *
с любовью жизнь как пуля — миг — и нету...
я в План Эвакуации смотрю
сперва по коридору к туалету
затем в окно
рывок по пустырю
к провалу в недочитанном заборе
тут упыри сикьюрити во мгле
загасишь их и выйдешь к брегу моря
и всюду тишь
как будто на Земле
международный День без матерщины
и мир (такой каким он был до слов)
в экстазе ждет своей первопричины
бэсамэ мучо в версии битлов
я в План Эвакуации смотрю
сперва по коридору к туалету
затем в окно
рывок по пустырю
к провалу в недочитанном заборе
тут упыри сикьюрити во мгле
загасишь их и выйдешь к брегу моря
и всюду тишь
как будто на Земле
международный День без матерщины
и мир (такой каким он был до слов)
в экстазе ждет своей первопричины
бэсамэ мучо в версии битлов
* * *
Евгении Токаевой
Оглашает пароход-«столыпин»
Россыпь островов-каменоломен.
После ливня — в корабельном крике —
Торжество, что мир опять огромен.
В понедельник дождь залил тетради,
На асфальте небо — чистый пепел.
И в эфир «Повстанческого Радио»
Не выходит только тот, кто не пил.
И поют воланы бадминтона
В радости свободного паденья
Об открытьи пляжного сезона,
О причине грусти в воскресенье.
И плывет в бумажном самолете
Из руки в окне консерваторском —
По-над «пробкой» на автопилоте —
«До свиданья. В восемь, на Приморском»,
И — размытый номер телефона...
Зазвонит — в утопшей субмарине,
Чей прожектор бьет во тьму планктона.
Свет и зуммер — присно и поныне!..
Эти грозовые отголоски,
Это духа смутное томленье,
И прощальный взмах на перекрестке —
Примешь за начало вознесенья.
Окропят архипелаг Ионы
Пресной влагой, в долгом дрейфе с юга,
Облака — соборы, парфеноны —
Превратятся медленно друг в друга.
Птичий гомон воцарится в доке
И растает — в радостном, лазурном...
Что ж я левитирую — на вдохе —
Только если черное с пурпурным...
Россыпь островов-каменоломен.
После ливня — в корабельном крике —
Торжество, что мир опять огромен.
В понедельник дождь залил тетради,
На асфальте небо — чистый пепел.
И в эфир «Повстанческого Радио»
Не выходит только тот, кто не пил.
И поют воланы бадминтона
В радости свободного паденья
Об открытьи пляжного сезона,
О причине грусти в воскресенье.
И плывет в бумажном самолете
Из руки в окне консерваторском —
По-над «пробкой» на автопилоте —
«До свиданья. В восемь, на Приморском»,
И — размытый номер телефона...
Зазвонит — в утопшей субмарине,
Чей прожектор бьет во тьму планктона.
Свет и зуммер — присно и поныне!..
Эти грозовые отголоски,
Это духа смутное томленье,
И прощальный взмах на перекрестке —
Примешь за начало вознесенья.
Окропят архипелаг Ионы
Пресной влагой, в долгом дрейфе с юга,
Облака — соборы, парфеноны —
Превратятся медленно друг в друга.
Птичий гомон воцарится в доке
И растает — в радостном, лазурном...
Что ж я левитирую — на вдохе —
Только если черное с пурпурным...
* * *
Пишу я песни...
Для гламурной твари?
Иль для услады пидра-богача?
Нет! Я хочу, чтоб драка на бульваре
Переросла в мой Танец «Ча-ча-ча»...
Для гламурной твари?
Иль для услады пидра-богача?
Нет! Я хочу, чтоб драка на бульваре
Переросла в мой Танец «Ча-ча-ча»...
* * *
Ни снять кинА, ни напечатать вирш…
«Эх, был бы РОБОТ!.. — думаю «по буху» —
Он клянчил б деньги, ублажал банкирш.
А я б — пел песни. Я б снимал порнуху.
А робот пусть хоть курит анашу!
(Но отзывался б лишь на кличку ЖЕНЯ)».
…Мечты, мечты…
И спонсоршам пишу:
«Сценарий РУСЬ окупит все вложенья…»
«Эх, был бы РОБОТ!.. — думаю «по буху» —
Он клянчил б деньги, ублажал банкирш.
А я б — пел песни. Я б снимал порнуху.
А робот пусть хоть курит анашу!
(Но отзывался б лишь на кличку ЖЕНЯ)».
…Мечты, мечты…
И спонсоршам пишу:
«Сценарий РУСЬ окупит все вложенья…»
ОДНОЙ КРАСАВИЦЕ-СПОРТСМЕНКЕ
(Композитор и Муза)
(Композитор и Муза)
Ни кабаны в «дольче-габбана»,
Ни распальцованный ковбой,
Ни клоуны из ку-клукс-клана
Мне не страшны. Ведь я — с тобой...
Ты мастерица джиу-джитсу;
Кунг-фу; секретного шня-шня.
Ты остановишь взглядом птицу.
И свалишь «фофаном» коня.
А люди видят все иначе.
И вслед нам мыслит всяк амбал:
«Вот этот лох — реальный мачо.
Какую чиксу оторвал!..»
...Такую Музу бы, о, Небо! —
Пииту Сталину в удел:
Террора не было в стране бы.
Мой батька б год не отсидел!
Ни распальцованный ковбой,
Ни клоуны из ку-клукс-клана
Мне не страшны. Ведь я — с тобой...
Ты мастерица джиу-джитсу;
Кунг-фу; секретного шня-шня.
Ты остановишь взглядом птицу.
И свалишь «фофаном» коня.
А люди видят все иначе.
И вслед нам мыслит всяк амбал:
«Вот этот лох — реальный мачо.
Какую чиксу оторвал!..»
...Такую Музу бы, о, Небо! —
Пииту Сталину в удел:
Террора не было в стране бы.
Мой батька б год не отсидел!
CЕТЬ
(ordynary story)
(ordynary story)
СВЕРХЧЕЛОВЕК — мой «ящик» новый.
Чтоб строить личную судьбу —
Привесил фотку: взгляд суровый;
Вписал: «Люблю кунг-фу, стрельбу;
Читаю Шкафку с Кастаедой;
Курю кальян; пью VIP-коньяк»...
И — через час! — знакомлюсь с ЛЕДОЙ.
Богиня... Девушка-ништяк...
Побег — на «стрелку» — в бар КАНАРЫ.
Там — глушь (нет даже трех калек)...
И только шепчутся две шмары:
— Кажись, то чмо — СВЕРХЧЕЛОВЕК...»
Чтоб строить личную судьбу —
Привесил фотку: взгляд суровый;
Вписал: «Люблю кунг-фу, стрельбу;
Читаю Шкафку с Кастаедой;
Курю кальян; пью VIP-коньяк»...
И — через час! — знакомлюсь с ЛЕДОЙ.
Богиня... Девушка-ништяк...
Побег — на «стрелку» — в бар КАНАРЫ.
Там — глушь (нет даже трех калек)...
И только шепчутся две шмары:
— Кажись, то чмо — СВЕРХЧЕЛОВЕК...»
НЕКОЕЙ ГОСТЬЕ
В лото сыграем? В «арканоид»?
Посмотрим книжку «КТО ЕСТЬ КТО»?!?
Там Я есть где-то… Как — «не стоит»?..
А ну-к, бери свое пальто
И — брысь…
Коль знать не хочешь, дива,
Насколько я велик уже —
То в связях ты не прихотлива.
Таким ко мне не проханже!..
Посмотрим книжку «КТО ЕСТЬ КТО»?!?
Там Я есть где-то… Как — «не стоит»?..
А ну-к, бери свое пальто
И — брысь…
Коль знать не хочешь, дива,
Насколько я велик уже —
То в связях ты не прихотлива.
Таким ко мне не проханже!..