Юлия Арямова
* * *
* * *
«Я другой, я один, мне осталось лишь
несколько золотых песчинок
из сверкавшего потока времени…»
Константин Бальмонт
несколько золотых песчинок
из сверкавшего потока времени…»
Константин Бальмонт
Рассвет. Я возвращаюсь снова
домой. Не вкладывая, впрочем,
особый смысл в значенье слова.
И заменяя троеточьем
все имена… Миг – остальными
затмится. Ночь до дна наполним,
и станем через час другими,
и в зеркалах себя не вспомним.
И никакого нет значенья,
в чьи двери я вчера стучался,
кого терзала дрожь сомненья…
И кто кому почём продался.
Ведь, в соответствии с сюжетом,
минув три лестничных пролёта,
мой прошлый день, как пыль с манжета,
смахнёт чужой и странный кто-то.
домой. Не вкладывая, впрочем,
особый смысл в значенье слова.
И заменяя троеточьем
все имена… Миг – остальными
затмится. Ночь до дна наполним,
и станем через час другими,
и в зеркалах себя не вспомним.
И никакого нет значенья,
в чьи двери я вчера стучался,
кого терзала дрожь сомненья…
И кто кому почём продался.
Ведь, в соответствии с сюжетом,
минув три лестничных пролёта,
мой прошлый день, как пыль с манжета,
смахнёт чужой и странный кто-то.
* * *
Пройдёт зимы анестезия,
И наша судорога чувств,
И побуждения слепые,
И авитаминоза грусть.
Растает, утечёт ручьями
Воды, уже почти живой.
Взъерошенными воробьями
Встревожат мысли наш покой.
Мы отогреемся, оттаем
И будем рады уцелеть.
Кто виноват, что я, сгорая,
Не смог озябших рук согреть?
Казалось мне, ты обжигаешь –
Сухого льда больной ожог.
О чём жалеть? И ты узнаешь
Самосожжения восторг.
И наша судорога чувств,
И побуждения слепые,
И авитаминоза грусть.
Растает, утечёт ручьями
Воды, уже почти живой.
Взъерошенными воробьями
Встревожат мысли наш покой.
Мы отогреемся, оттаем
И будем рады уцелеть.
Кто виноват, что я, сгорая,
Не смог озябших рук согреть?
Казалось мне, ты обжигаешь –
Сухого льда больной ожог.
О чём жалеть? И ты узнаешь
Самосожжения восторг.
* * *
Игра окончена. Пустеет зал.
Стал выбор выпадом свершённым.
И я под занавес упал
В груди с мечом картонным.
Я так привык: глаза в глаза
С огромным, тёмным залом,
Чтоб каждая моя слеза
В нём вздохов гул рождала.
Чтоб каждый жест – до дрожи явь,
А слово – ток по венам.
Всё решено. Меня оставь.
Мою прости измену.
Ступай. Все разошлись давно.
Я на поклон не встану.
Я твёрдо знаю лишь одно –
Сквозную в сердце рану.
Сценарий ясен до конца,
Моя проста задача:
Сыграть последнего лжеца,
Который смог иначе.
Стал выбор выпадом свершённым.
И я под занавес упал
В груди с мечом картонным.
Я так привык: глаза в глаза
С огромным, тёмным залом,
Чтоб каждая моя слеза
В нём вздохов гул рождала.
Чтоб каждый жест – до дрожи явь,
А слово – ток по венам.
Всё решено. Меня оставь.
Мою прости измену.
Ступай. Все разошлись давно.
Я на поклон не встану.
Я твёрдо знаю лишь одно –
Сквозную в сердце рану.
Сценарий ясен до конца,
Моя проста задача:
Сыграть последнего лжеца,
Который смог иначе.
* * *
Крошечную чашечку кофе
Осторожно качаю в пальцах –
На стенках светлая пена
Рисует мосты и каналы,
Переплетённые ветви,
Переплетённые руки.
В каждом глоточке горечь
Травит отваром терпким
И где-то внутри под кожей
Рисует мосты и каналы,
Злые пустые окна,
Пустые ночные аллеи.
Потом – шершавая гуща
На дне коричневой чашки.
Ты говоришь: «Погадаем?»
Ты видишь в кофейном остатке
Мосты, каналы и звёзды.
Но я говорю: «Не стоит.
Небо уже светлеет.
Кончился кофе, а я…
Я ухожу, пожалуй».
Осторожно качаю в пальцах –
На стенках светлая пена
Рисует мосты и каналы,
Переплетённые ветви,
Переплетённые руки.
В каждом глоточке горечь
Травит отваром терпким
И где-то внутри под кожей
Рисует мосты и каналы,
Злые пустые окна,
Пустые ночные аллеи.
Потом – шершавая гуща
На дне коричневой чашки.
Ты говоришь: «Погадаем?»
Ты видишь в кофейном остатке
Мосты, каналы и звёзды.
Но я говорю: «Не стоит.
Небо уже светлеет.
Кончился кофе, а я…
Я ухожу, пожалуй».
* * *
Я б написал тебе стихи,
Когда бы был поэт:
Слова бы свил – вольны, легки,
И в них вживил бы свет.
Когда б я музыкантом был,
То пел тебе одной
Новорождённых звуков пыл
И лад их озорной.
Когда бы жизнь передавать
Мог в полноцветье сил –
Весну бы взялся рисовать
И в ней тебя открыл.
Когда б я был смешной чудак,
Стоящий на краю, –
Я завещал бы просто так
Тебе мечту мою.
Когда б я был богат и сед –
Не пожалев ничуть,
Тебе б отдал безумье лет,
Которых не вернуть…
Ты хочешь большего – изволь.
Решение твоё.
Дарю несбывшегося боль
Тебе. Храни её.
Когда бы был поэт:
Слова бы свил – вольны, легки,
И в них вживил бы свет.
Когда б я музыкантом был,
То пел тебе одной
Новорождённых звуков пыл
И лад их озорной.
Когда бы жизнь передавать
Мог в полноцветье сил –
Весну бы взялся рисовать
И в ней тебя открыл.
Когда б я был смешной чудак,
Стоящий на краю, –
Я завещал бы просто так
Тебе мечту мою.
Когда б я был богат и сед –
Не пожалев ничуть,
Тебе б отдал безумье лет,
Которых не вернуть…
Ты хочешь большего – изволь.
Решение твоё.
Дарю несбывшегося боль
Тебе. Храни её.
Юлия АРЯМОВА родилась в 1992 году в Пензе. Студентка факультета начального и специального образования ПГПУ им. В.Г. Белинского. Член творческого объединения «Берега» при литературном журнале «Сура». Данная подборка публикуется в качестве спецприза от «ЛГ» на конкурсе «Мцыри».