Григорий АРЛИНСКИЙ
* * *
Зачем я все плачу и плачу,
И небо прошу и прошу,
И тяжкую жизни задачу
В себе, как ребенка, ношу.
Меня уже годы сдавили,
Как горы, и скоро финал,
Пора возвращаться с повинной –
Дорога лишь правде верна.
И небо прошу и прошу,
И тяжкую жизни задачу
В себе, как ребенка, ношу.
Меня уже годы сдавили,
Как горы, и скоро финал,
Пора возвращаться с повинной –
Дорога лишь правде верна.
* * *
Зачем, зачем дано мне петь
Когда едва дышу?
Мне голос был – успеть, успеть.
И я спешу, спешу.
Уже не важен мне успех,
Мятежных ликованье сил.
Одно в душе – успеть, успеть,
Господь ведь попросил…
Когда едва дышу?
Мне голос был – успеть, успеть.
И я спешу, спешу.
Уже не важен мне успех,
Мятежных ликованье сил.
Одно в душе – успеть, успеть,
Господь ведь попросил…
* * *
Стихает страсть, стихи стихают,
Душа уходит в берега,
Но жизнь, какая-никакая,
Всем по-земному дорога.
И здесь мы все ее солдаты,
Каких бы ни были держав.
Летят, летят снежинки-даты…
Нет – это ангелы кружат.
Душа уходит в берега,
Но жизнь, какая-никакая,
Всем по-земному дорога.
И здесь мы все ее солдаты,
Каких бы ни были держав.
Летят, летят снежинки-даты…
Нет – это ангелы кружат.
* * *
Была без радости любовь,
Но почему в разлуке сердце
Печалит тягостная боль,
И нет ни выхода, ни средства?..
Но почему в разлуке сердце
Печалит тягостная боль,
И нет ни выхода, ни средства?..
* * *
Одна звезда – зажжет другую,
Иная – сгинет без следа.
Куда летишь напропалую,
Не ведая, как ты слепа!
Иная – сгинет без следа.
Куда летишь напропалую,
Не ведая, как ты слепа!
* * *
Мир шатается, гнется,
Тащит плоть в никуда…
Да когда он уймется,
Дьявол этот, когда?
Тащит плоть в никуда…
Да когда он уймется,
Дьявол этот, когда?
* * *
Я не нашел свою дорогу,
Я никому не стал своим.
Я даже для себя, ей-богу,
Гнезда заветного не свил.
Года растратив понемногу,
В ночной тяжелой тишине
Я думал – так угодно Богу,
Но мне-то как же,
как же мне?
Я никому не стал своим.
Я даже для себя, ей-богу,
Гнезда заветного не свил.
Года растратив понемногу,
В ночной тяжелой тишине
Я думал – так угодно Богу,
Но мне-то как же,
как же мне?