Скупайте земли, данные веками,
Чтоб ни ступить нельзя было, ни сеять,
Чтоб не поля считать — собак на сене,
Чтоб проросли луга особняками!

О, весело плодить миллионеров,
Им отдавать не меньше, чем районы! —
Богаты мы, богаты и влюбленны,
И влюблены всегда в одну химеру:

То власть упорная, угрюмая, литая,
С кем не поборешься — пойди против рожна! —
И, наконец, в себя уйти сполна,
Из-под плиты, как пчелы, вылетая.

А если не давить, то, вроде, забалуем —
Куда же метафизике деваться? —
И среди общества благоразумных наций
Затеем апокалипсис всем ульем.

Так, значит, в распродажу нам дорога? —
Вот и земля, клочки ее берите,
А пахотные земли — то «элите»,
И скоро будет больше, чем помногу.

«Кому не ндравится, ворота вам открыты,
А мы уж похозяйствуем без „плана“.
Нам все тут нынче стало по карману,
Здесь будет все как следует разрыто».

И дуб стоит пока, набухли корни.
Повсюду свалки с видом напряженным.
Но сделается чисто и решенно:
От нас всю землю оградят забором?!

И новых феодалов жесткий профиль,
Раздробленность, высокомерий войны
Напомнят революции каноны,
Земля и воля с кровью станут вровень.

Бессветно-вычурные звуки,
Рифмованная маята.
Ко мне она все тянет руки —
Увлечь в широкие врата.

Она жонглирует умело
Словами, мыслями, строкой,
Распоряжается, как телом,
Священной речью и мирской.

Блуждая в соснах добровольно,
Осколочное бытие
Любуется собой, мирволит
От искусов глухой змее.

И красочное словоблудье
Жизнь обессмыслить норовит.
Тамтам, животное безлюдье.
Возгонный, алкогольный ритм.

Ей нужно все твое богатство,
Все восхищенье, весь запал.
Ей мало светом наслаждаться —
Весь поглотит ее напалм.

Но не насытить дна пустого,
Где Кафку знают и Басё...

Без целомудренного слова
Сей мир не может быть спасен.