Книжно-Газетный Киоск


Светлана ОС
связуя два полюса

 
 
Имя

Если следствия станут весомей причин
И придуманный мир распадется на два,
Если эхо струны для меня замолчит
Или смысл для тебя потеряют слова,
Если те, кто за нами по краю ходил,
Перекроют мятущихся душ кровосток
И в опаловом мраке одно из светил,
Поднимаясь с Востока, уйдет на Восток,
Если в нем умерев, я в тебе не умру,
То по нитям дождя сквозь оконный проем
Я однажды вернусь и в ладонь соберу —
По осколку — сыпучее имя твое...



В час, когда я умру...

Звуки и краски сна
Призрачны и легки:
То ли твоя струна
Звонче моей строки,
То ли моя строка
Тоньше твоей струны...
Небо несет река
С северной стороны.
И за один глоток
Чистой воды живой
Каждый заплатит в срок
Сердцем и головой.
Проданное за грош,
Время замедлит бег...
В час, когда ты умрешь,
Я замолчу навек.
Будущей долгой тьмы
Прошлым не искупив,
В мире и порознь мы —
Звенья одной цепи.
Только замерзших рук
Холодом не согреть...
В час, когда я умру,
Ты перестанешь петь.



Через черный ход

Проведи меня в зал через мрак и свет,
Через плач и смех, через черный ход,
Через гулкие, пыльные склепы лет,
Промелькнувших и канувших в свой черед.
Там, где "да" или "нет" тяжелей вериг,
А молчанье разбито на звук и слог,
Что не длится века — умирает вмиг,
Что не стало ветрами — уйдет в песок,
Что не смоет водой, то сгорит в огне...
Для Прекрасного — мир и постыл, и мал.
И оно существует не В НЕМ, а ВНЕ —
Отражением мутных кривых зеркал,
Где заведомо лжив амальгамный свод
И впитали фантомы пары отрав...
Проведи меня в жизнь через черный ход
К многозвучью слов, многоцветью трав,
В многоликость дней, многомерность снов,
Где смогу я в начале иных начал
Поменять незыблемость всех основ
На одно крыло с Твоего плеча.



Не верящим в него...

От неба утаят
Утрату двойника,
Сказав, что волшебство
Имеет свой предел,
И бросят долгий взгляд
На воды родника,
Чтоб, отразив его,
Родник окаменел...
И это — твой Эдем,
Где данные права
За тяжестью оков —
Ничтожны и малы,
Где бьются мимо тем
Случайные слова
И ранятся легко
О грани и углы,
Где за покой стократ
Заплачена цена
И, проиграв в борьбе, —
Не ангел, не суккуб —
Ты смотришь сквозь квадрат
Чердачного окна,
И кажется тебе —
Луна не шар, а куб...
А жизнь признает в срок,
Прислав письмо с гонцом,
Что все в ней иногда
Не стоит одного,
Что желтоглазый бог
С изменчивым лицом
Не верил никогда
Не верящим в него.



Как никто другой

Разбившись о витражное стекло,
Шальная птица вырвется на волю
И упадет со сломанным крылом,
Ни страха не почувствовав, ни боли,
Когда под злые выкрики зевак
Ее закружат мартовские воды...
(Никто не дорожит свободой так,
Как истинный заложник несвободы.)
Себя и жизнь не в силах превозмочь,
Не человек — разменная монета
Однажды станет королем на ночь,
Проспав с захода солнца до рассвета.
И пусть, случайным сном упившись всласть,
В реальности он жалок и смешон, но...
(Никто не любит так успех и власть,
Как от рожденья этого лишенный.)
Засохший тополь смотрит не дыша
На лик Звезды, сияющей сквозь тучи.
И от благоговения дрожат
Корявые, изломанные сучья,
Когда к ее лучам сквозь синий мрак
Он тянется, предчувствуя блаженство...
(Никто не ценит совершенство так,
Как жертва своего несовершенства.)



Еще одна

Время "икс" сгущает краски,
Всем назначена цена.
Лицедей снимает маску...
(А за ней — еще одна.)
И пускает метастазы
От поверхности до дна
Вскользь оброненная фраза...
(А за ней — еще одна.)
Кислотою жжет и гложет,
Но душа себе верна
И змеей меняет кожу...
(А за ней — еще одна.)
Где на срезе поперечном
Суть бессмертия видна:
Жизнь пуста, но бесконечна...
(А за ней — еще одна.)



Палачи

Там, где единственный выход в ночи
Заперт на два поворота ключа,
В логове темном растят палачи
Новое племя своих палачат.
А палачата, суть власти познав,
Нежные души продав до поры,
Ценят и чтут ритуалы расправ
За металлический привкус игры.

Учатся медленно гнуть на излом
Тех, кого вера в себя не спасла,
В мыслях добро перекрещивать злом,
Тем постигая азы ремесла.

Им, как и прежним, уже не впервой
В сердце своем возводить эшафот,
В центре которого встанет любой,
Кто не такой, кто не там, кто не тот...
Путник, что страхом и болью гоним,
Слушай, как камни в долине молчат.
Знай, что когда-то случилось и им
Выбрать себе своего палача...



Жанна

Полуночный призрак в доспехах ржавых
Тянет дней минувших кровавый след...
Мне дорога — вечность, мне имя — Жанна.
Это мой последний мирской рассвет.
Обернуться личным армагеддоном
Предрекал судьбинный расклад... И вот,
Этим утром выше любого трона
Мой на совесть собранный эшафот.
Что ж, реальность, Карл, — это пепел сказок,
В ней у стольких столького не сбылось...
Не держите зла, что за сотней масок
Я невольно видела Вас насквозь
И, возможно, тем нанесла обиду,
Преступив смирение и покой.
Полно, Карл, не бойтесь, я Вас не выдам,
Ваша тайна тихо умрет со мной.
А когда из памяти все сотрется,
Вы еще полюбите этот свет,
Где для Вас хранимое Вами Солнце
Не погаснет тысячу тысяч лет.
Но когда на лики роняя тени,
В старой церкви, вспыхнув, сгорит свеча,
Вам на миг почудится треск поленьев
И рыданья пьяного палача...
Да избавь Вас Бог от таких кошмаров,
От души терзаний и прочих бед.
Уезжайте, Карл. Во дворце у Клары
Ждут ее кораллы и Ваш кларнет.
Там, где бьют фонтаны и флаги реют,
Где приправа жизни еще остра...
Через Ваше сердце других согреет
Поминальный жар моего костра.



Март

За выцветших слов хинин,
За пепел натальных карт
Верни мне себя, верни,
Безбашенный месяц Март!
Пусть мир обветшал и сник
В унылой своей тщете
И призрачный мой двойник
Распят на твоем щите,
Пусть имя горит мое
На стали твоей брони,
Не клеванным вороньем
Верни мне его, верни!
Но, видно, разрушен мост
К долинам святых даров
Лучами колючих звезд
И щупальцами ветров.
На стыке времен стою —
Лицом на твои огни,
Проходят сквозь тень мою
Веселые злые дни.
И солнце к ладоням льнет,
И плавится чешуя,
В потоки звенящих вод
Вливается кровь моя.
И струнами провода
Заходятся вдалеке...
И синий осколок льда
Не тает в моей руке.
Чем остальные

И станет единственный, кто спасет,
Единственным, кто спасется —
Покуда одно затмевает все,
Замена всему найдется.
А, значит, навеки мне храм и кров —
Бескрайнее поле битвы,
Где черные орды моих стихов
Не стоят твоей молитвы.
Связуя два полюса, трос иной
Ничуть не прочнее кружев...
А жизнь рукокрылая надо мной
Все ниже, все злее кружит.
На пиршество казни зовет ветра,
Бьет пулями многоточий,
Досадуя, что ни одна из ран
Подолгу не кровоточит.
И в сердце вонзает алмазный клюв
И крючья когтей стальные,
И мстит мне за то, что ее люблю
Чуть меньше, чем остальные.



Птица, которая не поет

Город полуночный воскресит
То, что полуденный не убьет...
Будет одной из твоих мессий
Птица, которая не поет.
Некоронованный царь зари
Бросит, печалью заворожен,
Древо, которое не горит,
В пламя, которое не сожжет.
Синей звезде возвращая свет,
Станет добычей твоих тенет
Чудо, которому равных нет, —
Птица, которая не поет...
Там не будет меня и нет
И не будет, и нет меня
Там, где арфа в ночи поет,
Там, где греются у огня
Духи вересковых болот,
Где иллюзия кружит нас,
Точно пряжу — веретено
И возможно вернуть на час
Все, потерянное давно.
Там, где призраков легкий след
Бледным именем освящен,
Там, где клеверовый расцвет
Не тревожил холмов еще,
Где еще отражает свет
Неразгаданных снов слюда...
Там не будет меня и нет.
Да и не было никогда.



Замок

Когда небосвод расколот
И, путаясь в ветках крон,
Кольцом подступает холод
Со всех четырех сторон,
Когда, перейдя границы,
Сгущается тьма окрест,
Сторонятся зверь и птица
Погибельных этих мест.
И многое недослушав,
О многом недосказав,
Прохожий спасает душу,
Не смея поднять глаза,
Увидеть Луны огранку,
Звезд россыпи в серебре
Над черной короной замка,
Стоящего на горе,
Где в тесном своем чертоге
За линией межевой
Я скрылась от тех немногих,
Кто знали меня живой...
Где день не горит, а тлеет
И стены поют, шурша,
Что каждый окаменеет,
Став ближе ко мне на шаг,
Где пьют сквозняки и годы
Огонь, не дающий свет,
Где нет ни ходов, ни входов...

И выхода тоже нет.