Где-то под левой твоей ключицей — дом,
Слепо уткнуться и потерять ключи.
И ни к чему "почему", и незачем ни о ком —
Надо же было так походя приручить.
Эта тропа на склоне, закате дня,
И отправная точка — твои следы.
Я задыхаюсь — не прогоняй меня,
Лучше давай постоим у слепой воды,
У ледяного зеркала, тереблю
Пуговицы и лацканы на пальто.
Тихо. Мороз. Дыханье твоё ловлю.
Ни почему, ниоткуда и ни за что.

Холодом дышит город. Ночь. Ледоход.
Ледяной ветер гонит холодные глыбы.
Они сберегли пианино в немыслимый голод-год,
В блокаду не жгли картины, а вы смогли бы?
Они не отдали дома, друга-ворога, серый камень
которого уходит по колена в Неву.
Правда, сожгли Гёте и Шиллера своими руками,
Чего простить не могу, но понять могу.
И вот на этом стуле с зелёным войлоком
Крутится девочка, долбит-мучает Генделя.
Её судьба под аркой этого дворика,
И уже неизвестно, было ль всё это иль ничего и не было…

Милый, ты станешь веточкой, станешь древом.
Ты отболишь в прозрачных моих сосудах,
Ты утечёшь по венам моим, по венам,
Нервная в пальцах дрожь, уроню посуду.
Ссудят ещё мне годы, ещё любови,
Я заплачу стихами, сорванным горлом.
Детские страхи отплачу и слёзы вдовьи,
Счастье одно отдам, чтоб не стало горем.

Я хочу забыть тебя, выбросить,
Как изгоя в рассказе выписать.
Как остывшую воду выплеснуть,
На свободу, как птицу, выпустить.
Я хочу тебя выплюнуть, выдавить,
Я хочу твоё имя выкрикнуть
Громко-громко раненой иволгой,
Только хрип мой не слышен издали.
Ты — мой сон, мой случайный вымысел,
Нет и не было молодца, гой еси.

Бензина — лишь на днище бака,
И небо хлюпает, собака
Виляет бешено хвостом.
А я стою напротив дома,
Всё, вроде, близко и знакомо —
В калитку тюкнуть молотком.
Но я звонка не нажимаю,
Мне не войти в ворота рая —
В раю ведь не было собак,
А с крыши струи по отливам
Стекают с бульканьем тоскливым,
Их укрепили кое-как.
Да, вижу, вижу перемены,
Слагаемые переменны,
Да если б было, что слагать.
Забор всё тот же и калитка.
И зрение так накалится,
Что впору стёкла налагать.
Шерсть у овчарки вся промокла,
И запах — приторный, прогорклый,
Не знаю даже от чего.
А, может, так вот пахнет память?
Лизнёт ладонь, не станет лаять.
Как на свою… на своего…