Когда придут, наконец,
последние времена,
непонятной деталью
осыпятся семена,
никому не будет нужна
ни трава, ни котлета,
белым облаком,
прозрачною полосой,
отодвинув на время
любимую бабу с косой,
пройдут по земле поэты.
Они посмотрят,
их взгляд — живая вода,
не увидел поэт —
значит и не было никогда,
но они посмотрят еще раз —
на все и на всех,
чего-то напишут в книгу,
книга уйдет наверх.
А они улетят,
потому что нельзя ходить
по земле, где поэтам
нечего говорить.