Верёвки стравили и очередная бочка с ромом брякнулась на дно шлюпки.
– Всё! – крикнули с корабля. – Больше ничего тебе не дадим! Греби к берегу, урод!
Йорик поспешно взмахнул вёслами и шлюпка двинулась прочь от шхуны к островку с выразительным названием Сундук Мертвеца. Пираты издевательски махали ему с палубы. А потом корабль уплыл, а Йорик остался.
На берегу он разгрузил лодку. Ящики, бочки... Капитан сказал: "Это будет суд милостью Божьей! Не давать ему с собой ни еды, ни воды! Обратно пойдём – глянем, что с ним стало. Помрёт – туда и дорога, выживет – значит, Бог простил...Тогда возьмём его обратно. Рому, так уж и быть, дайте ему столько, сколько в лодку войдёт – мы же не звери...".
– Хреново...– задумчиво сообщил Йорик лежавшим на песке черепахам. – Ну чо, надо выпить...
Стемнело. Йорик лежал под пальмой, лениво прихлёбывая из бутылки. Перед ним весело трещал маленький костёр.
– У-ху!!! – громко крикнул кто-то, прыгая с пальмы прямо в пламя. Йорик с вялым интересом смотрел, как корёжится в огне маленькая вёрткая фигурка, испуская крики боли и ужаса.
– Уй, горячо! Ай, как больно! Блииииин, да что же это такое!
– Вылазь оттуда, надоел, – посоветовал Йорик.
Из огня выбрался на песок покрытый копотью ящерок.
– Извините, – пристыжённо сказал он. – Я не хотел вас обеспокоить. Просто здесь никто никогда раньше не разводил костёр, и у меня не было случая проверить, могу ли я сгореть заживо... Я увидел огонь и решил попытать счастья.
– Попытал?
– Да, – ящерок безнадёжно махнул лапкой. – В огне я тоже не горю...
– Ты кто, саламандр?
– Нет, я Гильермо, – печально представился незваный гость. – А могу я узнать ваше имя?
– Ну, Йорик меня зовут...А чего это ты со мной всё на "Вы"?
– Извините, – развёл лапками Гильермо, – я получил очень старомодное воспитание. Не могу вот так сразу на "ты" с незнакомым...существом. А могу я спросить, что вы тут делаете?
– Бухаю на природе, не видишь, что ли...
– Вам нужна какая-нибудь помощь?
– Да нет, – пожал плечами Йорик. – Я и один всё выпью.
– Нет, вы не понимаете! – заволновался ящерок, подбегая к Йорику. – Мне обязательно надо исполнить хотя бы одно ваше желание!
– Зачем? – не понял тот. – У меня и так полно бухла!
– Но вам же нужно что-то ещё? Вода, еда, одежда?
– Одежда у меня есть.
– Одни штаны да и те грязные?
– Чего это они грязные? – обиделся пират. – Их, кроме меня, никто не носил! Да кто ты вообще такой, чего привязался?!
– Я Гильермо, – терпеливо повторил ящерок. – Я вас очень прошу, дайте мне сделать для вас хоть что-нибудь! Мне надо снять с себя чары!
– Какие, на фиг, чары?
– Чары, которые на меня наложила эта, извините за выражение, стерва. Понимаете, моя бывшая жена была ведьмой...
– А что, ящерица тоже может быть ведьмой? – с проблеском интереса спросил Йорик.
– Любое существо женского пола может быть ведьмой, – убеждённо сообщил Гильермо. – А моя ещё и готовить не умела. И вот однажды утром я не выдержал и сказал, что её еда – полное оно.
– Так и сказал?
Гильермо убито кивнул.
– И что твоя жена?
– Сказала: "Я исполняла все твои желания, а тебе моя жратва не нравится?! Да чтоб ты больше не мог ни есть, ни пить, ни даже сдохнуть пока сам не исполнишь чьё-нибудь желание!" И вот я живу уже две тысячи лет, потому что на этом проклятом острове никого нет! Одни черепахи, а у них никаких желаний отродясь не было!
– Ну, ты сам нарвался, – сказал Йорик, теряя интерес к ящерку. – Кто ж бабам с утра пораньше такую фигню говорит....
Гильермо обежал костёр и умильно заглянул в глаза Йорику.
– Послушайте, а может вы всё-таки чего-нибудь хотите?
– Не-а, ничего не хочу... Пить будешь?
– Ну, что вы, – укоризненно взглянул Гильермо. – Я же вам сказал – ни есть, ни пить...
– Толку с тебя... – Йорик сделал большой глоток и прикрыл глаза. – Ладно, раз не пьёшь, вали тогда отсюда, не мешай...

И потянулись приятно-одинаковые дни. Йорик пил ром, иногда заедая его черепашьими яйцами и печёной рыбой. Раз в день появлялся Гильермо, проверял, не появилось ли у пирата каких-нибудь желаний. Желаний не было и ящерок в отчаянии опять пытался покончить с собой – как всегда, безуспешно. Так что жили они дружно, весело, на скуку не жаловались.
Как-то раз, возвращаясь с берега с уловом, Йорик увидел Гильермо, висевшего в петле из лианы на ветке какого-то куста. Ящерок хрипел, дрыгал лапками и раскачивался из стороны в сторону.
– Висишь, чешуёк?? – понимающе спросил Йорик.
Гильермо придушенно кивнул.
Йорик разрезал петлю ножом.
– А если б я другой дорогой пошёл?
– Висел бы, пока лиана не сгниёт, – со знанием дела объяснил вечный мученик. – Так уже было.
– А если было, чего опять полез?
– Ну, вдруг оно уже выветрилось, заклятье-то...всё-таки две тысячи лет...
– Понятно. Слушай, а вы, ящерицы, пьёте только воду?
– Естественно, – вздохнул Гильермо. – Мы же рептилии.
– Так может, твоя баба только на неё запрет наложила?
– Не знаю, – неуверенно сказал Гильермо.
– Ну так, пошли, проверим, – предложил Йорик. – А то я заколебался уже один бухать. Как-то стрёмно...
Через полчаса совершенно пьяный Гильермо говорил заплетающимся языком:
– Йо-рррик...ик! Ты знаешь, кто ты? Ты гений!!! Нет, не спорь! Ты – гений!
– А я чего, спорю, что ли? Гений так гений... Ни хрена ты пить не умеешь, чешуёк – с четырёх яичных скорлупок так ужрался... Ладно, потренируем...

Так у Йорика появился собутыльник. По вечерам они сидели на самом краю выступавшего в море высокого утёса, а вокруг них в душных тропических сумерках двоились и троились яркие южные звёзды. Беседы их были полны задушевности и понимания.
– А почему женщин нельзя критиковать по утрам? – спрашивал Гильермо.
– Нам этого не понять, чешуёк, – философски цедил сквозь бульканье Йорик. – Мы на бигудях не спали...
После шестой скорлупки ящерком обычно с новой силой овладевало желание проверить, не истёк ли у его проклятья срок годности. Он бросался с утёса вниз на острые камни и не разбивался. А Йорик откидывался на спину и с интересом наблюдал, как в чёрном бархатном небе то встаёт на хвост, то валится на брюхо Большая Медведица.
Но вот однажды на горизонте появилась тёмная точка.
– Йорик, смотри! – потянул пирата за штаны Гильермо. Тот повернулся. Точка росла, медленно принимая знакомые очертания корабля.
– Блин...– помотал головой Йорик. – Они и правда решили зайти сюда на обратном пути...
– Это что, за тобой?!
– Ну да...Давай, что ли, посошок?
– Тамбовский волк тебе посошок! – яростно выкрикнул Гильермо, отпихивая протянутую скорлупку. – Тупой, невежственный, бесчувственный пень!
– Ты чего, чешуёк? – опешил пират. – Перегрелся?
– Нет, блин, замёрз! Ты сидел здесь, на этом острове, не знаю сколько дней, ты мог загадать тысячу, нет, миллион желаний и избавить меня от опостылевшей вечной жизни! Но ты такой примитивный ленивый ублюдок, что у тебя не хватило фантазии даже на одно! А теперь ты уедешь, и я опять останусь здесь один, и это будет ещё хуже, чем раньше!
– Почему хуже-то? – спросил ошарашенный Йорик.
– Потому что я привык к тебе, чёртов алкаш! – выкрикнул Гильермо и бросился с утёса.
Пират свесил голову вниз и крикнул вдогонку:
– А чего это я алкаш-то?! Вместе ж бухали!

Гильермо не стал смотреть, как уезжает Йорик. Он бродил в кустах до самого заката. Только с наступлением сумерек решился он выйти опять на берег.
На месте костра было чёрное пепелище. На стволе пальмы вкривь и вкось острым пиратским ножом были вырезаны слова:

Тихо и пусто теперь на Сундуке Мертвеца. Шелестит под морским бризом пальма, на стволе которой давно уже поблёкли и затянулись порезы. Шуршат о белый прибрежный песок ласковые карибские волны. Лениво живут свою медленную долгую жизнь морские черепахи. По вечерам над горизонтом поднимается огромная медно-жёлтая луна и задумчиво смотрит на одиноко торчащий из воды утёс, на котором не видно больше двух силуэтов. А где-то вдалеке, затерянный среди мирового океана в точке с никому не известными координатами, всё ещё плывёт вслед за навсегда ушедшим кораблём непотопляемый Гильермо...