Книжно-Газетный Киоск


Перекличка поэтов


Даниил ЧКОНИЯ

СТИХИЯ И ПЛОВЕЦ
 
Расправа

Его о землю мордой, а он молчит, кряхтя.
Такой, наверно, твердый, пусть бьют его, пыхтя.

Быть может, что-то стырил? Постойте, мужики!
Не лезь, а то — не ты ли с ним рылся у реки?

Залез в чужие сети и получил сполна.
Отполз в кусты, как в нети, зарылся — тишина.

Помочь ему не можно: пес, вор, ханыга, бес…
А я неосторожно в ту передрягу влез.

Спасибо — с пылу, с жару — не врезали и мне.
Лечись потом на шару в немецкой стороне.



Девяностые

Никакой не надо пытки,
Зубы нечего дробить.
Пересчитывать убытки?
Плюнуть. Растереть. Забыть.

Так Микуха начал дело —
Обокравшего простил.
Только в баньке бросил тело
На сжигающий настил.

Бизнесуха небольшая,
Шахер-махер, оборот.
Рэкет вился, вопрошая:
Сколь на рыло? Вот урод!

Но герой не долго пожил.
Не велик, скажу, секрет:
Тот, кого он облапошил,
Не простил Микуху, нет!



Освобожденные

Отпущен жестом с глаз на
свободу, счастлив будь!
Ненастный зов соблазна
опять вздымает грудь.

Былое — по банану,
урок ему не впрок.
Пьянит башку болвану
свободы вольный скок.

Давай, присядь на травку,
присядь, не гоношись!
Подумай на затравку,
куда свернула жизнь.

Должно быть, сыт барачным
зачумленным дымком?
Ступаешь новобрачным,
веселым женихом.

А в бабьем сердце — стужа.
Глаза, что колкий лед.
Ждала бабенка мужа.
Теперь расправы ждет.



*   *   *

впустую время трачу
как будто в мыслях течь
сам на себя батрачу
и разбавляю речь

не то сухою солью,
не то густым медком,
но позабытой болью —
стоит как в горле ком

блестит дорожный камень
как будто мне взаймы
отсвечивает пламя
дыхания зимы



Городской сквер

на этом старом сквере когда-то я сидел
сидел себе не верил по сторонам глядел

как вечные римейки банальной чепухи
толпились у скамейки соседней мужики

они топтали бровку где подступала грязь
делили поллитровку нещадно матерясь

потом распив вторую вновь матерок гоня
как будто что ворую воззрились на меня

глядят как на матрешку: ну, выпили! ну шо?
а я им сунул трешку поднялся и ушел

не трать словесной сыпи прочь оправданий нить
ведь мог же с ними выпить добро поговорить

юнец жестокосердый ценою в 3 рубля
скажи какой был щедрый, какой был щедрый, бля!



*   *   *

поминутно поминутно
вскрикивал электровоз
некомфортно неуютно
пассажиров дергал вез

необычно непривычно
долго дул в свою дуду
будто он железный лично
выстрадал свою беду

и тащил тащил тащил он
переполненный состав
словно тщился тщился тщился
делать вид что не устал

вез он радость вез он беды
тех кто в тех вагонах был
что он ведал и не ведал
вскрикивал гудел и выл

миновал поля и реки
долы села города
и сидели человеки
в тех вагонах в никуда



Кольцо

заканчивалось лето разгуливалась тля
а мне казалось — это прощанье что петля

потом тянулась осень темнел небес свинец
раз семь а может восемь я повторял: конец!

потом случались зимы стиравшихся надежд
и ветер дул сквозимый прорехами одежд

и наступали весны и не было мне жаль
что выгребали весла челнок в иную даль

и щурилась природа улыбкою в лицо
и завершалось года упругое кольцо



*   *   *

неловок стих и проще в прозе
хотя цветок раскрылся ал
поговорить об этой розе
наркоз катарсис карнавал

придет пора когда приперло
и время обгорать свечам
и розы тоненькое горло
колышет ветер по ночам

так и тебе сгоревшей в страсти
как будто заключенной в клеть
не избежать такой напасти
мучительно и долго тлеть



*   *   *

пловец владеет телом
владеет он водой
в движенье оголтелом
не знается с бедой

вода владеет телом
усталого пловца
в движенье оголтелом
и нет ему конца

принадлежа друг другу
стихия и пловец
все движутся по кругу
как завещал творец



*   *   *

чем фильма завершится мне известно
стараньями болтливого соседа
приветлив он как мало кто из местных
и тянется случайная беседа

вот будет повторенье репортажа
футбольного но стоило просчета
когда я зацепился с ним и даже
успел он тут же сообщить про счет мне

но жизнь течет и я ничуть не ною
порой неярко все же не убого
Господь он не беседует со мною
и потому не ведаю итога



*   *   *

может жизнь идти иначе
не сужу не ворожу
у нее не спросишь сдачи
и не надо не прошу

быть бы дню за ним другому
чтоб не кончился завод
чтоб не знать несчастья дому
наступленья мрачных вод

ждать всемирного потопа
суть — унылая игра
пусть немало я протопал
не пришла еще пора

подводить свои итоги
и в унынье разом впасть
пусть ведут по жизни боги
их неласковая власть

солнце ластится что кошка
и меня берет азарт
только выглянул в окошко
на дворе гуляет март

пес дворовый веселится
за своим вертясь хвостом
жизнь продолжится продлится
остальное — о пустом



Даниил Чкония — поэт. Родился в 1946 году в Порт-Артуре. Жил в Мариуполе, Тбилиси, Москве. Окончил Литературный институт им. А. М. Горького. Поэт, переводчик, литературный критик. Автор многих книг и публикаций. Соредактор журнала «Зарубежные записки». Живет в Кёльне.