Литобоз.
Ведущий — Евгений Степанов
Валерий Прокошин, "Между Пушкиным и Бродским".
Геликон Плюс. Санкт-Петербург, 2006.
Геликон Плюс. Санкт-Петербург, 2006.
Валерий Прокошин — один из лучших современных поэтов. Живет в Обнинске. Пишет замечательные стихи. В основном рифмованные. Стихи Прокошина, на первый взгляд, простые, без излишней демонстрации версификационных мускулов. Но — настоящие. В них много мудрости, доброты и самоиронии.
Брошусь в майскую пену
Сада, и как назло,
Встречу девочку Лену
Вместе с Гришкой-трепло.
И обидой морозной
Захлебнувшись всерьез,
Побегу сквозь колхозный
Сад, ослепший от слез.
Пролечу мимо детства
Пестрой тенью скворца,
С разорвавшимся сердцем
Семилетний пацан.
Мама с полною крынкой
Встретит возле крыльца:
— Что случилось, кровинка,
На тебе нет лица?
И разломится утро
Половинками дня.
— Мама, Ленка-лахудра
Разлюбила меня!
— Дурачок, разве кроме
Ленки нету девчат…
И сметаной накормит,
Добродушно ворча.
Смажет ссадину йодом
Чуть повыше локтя.
И покажется медом
Жизнь земная моя.
Сада, и как назло,
Встречу девочку Лену
Вместе с Гришкой-трепло.
И обидой морозной
Захлебнувшись всерьез,
Побегу сквозь колхозный
Сад, ослепший от слез.
Пролечу мимо детства
Пестрой тенью скворца,
С разорвавшимся сердцем
Семилетний пацан.
Мама с полною крынкой
Встретит возле крыльца:
— Что случилось, кровинка,
На тебе нет лица?
И разломится утро
Половинками дня.
— Мама, Ленка-лахудра
Разлюбила меня!
— Дурачок, разве кроме
Ленки нету девчат…
И сметаной накормит,
Добродушно ворча.
Смажет ссадину йодом
Чуть повыше локтя.
И покажется медом
Жизнь земная моя.
Земная проза преломляется в стихах Прокошина в высокую поэзию правды. И здесь он наследник не только Пушкина и Бродского, но и Слуцкого, Соколова, Холина.
Я родился в фабричном бараке и жил в нем,
как свечка сгорая<…>
<…>Я крещен на дому у священника,
возле церковных развалин,
В городке, где единственной меккою
водочный был магазин.
Ни латыш, ни узбек, ни цыган, ни мордвин, ни еврей,
ни татарин,
А обычный советский пацан — алкаша и уборщицы сын.
как свечка сгорая<…>
<…>Я крещен на дому у священника,
возле церковных развалин,
В городке, где единственной меккою
водочный был магазин.
Ни латыш, ни узбек, ни цыган, ни мордвин, ни еврей,
ни татарин,
А обычный советский пацан — алкаша и уборщицы сын.
Российская провинция переживает сейчас настоящий поэтический бум. Одно из свидетельств этому — поэзия Валерия Прокошина.
Элана, "На белом белое".
М., "Вест-Консалтинг", 2006.
М., "Вест-Консалтинг", 2006.
Есть поэты, которые умеют писать стихи. Они пишут, пишут, а поэзии в их сочинениях нет.
Есть поэты, которые, казалось бы, не владеют мастерством, а поэзия в их строчках встречается.
Элана стихи пишет во сне. Ей слова являются. И она их записывает. Слова бесхитростные, чистые, пронзительные в своей откровенности. Неприукрашенные. И — западающие в душу. Значит, именно так и нужно этому автору говорить с читателем.
Есть поэты, которые, казалось бы, не владеют мастерством, а поэзия в их строчках встречается.
Элана стихи пишет во сне. Ей слова являются. И она их записывает. Слова бесхитростные, чистые, пронзительные в своей откровенности. Неприукрашенные. И — западающие в душу. Значит, именно так и нужно этому автору говорить с читателем.
* * *
Смесь дыма
ночи
кожи
и желанья…
ночи
кожи
и желанья…
17 сентября 2005 г.
* * *
Ко свету
По свету
Со светом
По свету
Со светом
1 июля 2005 г.
В миниатюрах Эланы — целый мир. Большой и открытый.
Игорь Алексеев, "Трамвай живых".
Саратов, "Приволжское книжное издательство", 2006.
Саратов, "Приволжское книжное издательство", 2006.
Саратовский поэт Игорь Алексеев работает в жанре прямого высказывания. В его стихах нет иносказательности, полутонов. Вещи называются своими именами. Одно стихотворение из этой книги потрясло.
Я знаю — тебе не хочется приходить домой.
Это тяжкий труд все время меня спасать
от меня самого, но нимб над твоей головой,
когда ты приходишь, начинает негромко мерцать.
Я стараюсь не ныть и не жаловаться по мелочам.
Я даже пытаюсь пореже к тебе подходить.
Я только изредка прикасаюсь к твоим плечам,
как бы проверяя, цела ли меж нами нить.
Ты можешь задерживаться насколько угодно — я пойму.
Ты можешь даже, однажды, совсем не прийти.
Ты знаешь, иногда мне легче быть одному.
Есть на свете маршрут, по которому нам не по пути.
Это тяжкий труд все время меня спасать
от меня самого, но нимб над твоей головой,
когда ты приходишь, начинает негромко мерцать.
Я стараюсь не ныть и не жаловаться по мелочам.
Я даже пытаюсь пореже к тебе подходить.
Я только изредка прикасаюсь к твоим плечам,
как бы проверяя, цела ли меж нами нить.
Ты можешь задерживаться насколько угодно — я пойму.
Ты можешь даже, однажды, совсем не прийти.
Ты знаешь, иногда мне легче быть одному.
Есть на свете маршрут, по которому нам не по пути.
Здесь столько нескрываемой боли и нежности, столько печали и высоты духа, что, по-моему, это стихотворение останется в русской литературе.
Валерий Лобанов, "Штрихи и коды".
М., издатель А. Можаев, 2006.
М., издатель А. Можаев, 2006.
Валерий Лобанов выпустил книгу миниатюр — двустиший и удетеронов (моностихов). В основном тексты веселые, юмористические.
* * *
трирублядь
* * *
ну-ка писка
раступись-ка
раступись-ка
Поэзия как юмор? Как юморески для 16-ой полосы "Литературной газеты"? Интересно? Наверное, интересно. Однако полагаю, что в таком подходе чрезмерно много желания понравиться читателю. А это, на мой взгляд, недопустимо для поэта.
Лучшие стихи Лобанова серьезны, метафизичны.
Лучшие стихи Лобанова серьезны, метафизичны.
* * *
дом блочный
день облачный
день облачный
* * *
личная жизнь
личная смерть
личная смерть
В таких двустишиях все на своем месте. И звук, и смысл, и подтекст, и метафизика.
Кира Сапгир, "Быки и улитки".
С.-Петербург, "Алетея", 2006.
С.-Петербург, "Алетея", 2006.
Очерки, интервью, рецензии, заметки Киры Сапгир читаешь как сборник стихов. Язык, ритм книги, ее герои… В основном это парижане… Рене Герра, Николай Боков, покойный Алексей Хвостенко… Сапгир рассказывает о тех, кого хорошо знает, знает изнутри, как собратьев по духу и ремеслу. Замечательное интервью с Николаем Боковым, русским поэтом, много лет бывшим французским клошаром.
А вот как Кира Сапгир пишет о легендарном Хвостенко: "…Он умер от сердечной избыточности. Алексей Хвостенко — одно из доказательств Бытия Божьего". В этих словах — все правда.
А вот как Кира Сапгир пишет о легендарном Хвостенко: "…Он умер от сердечной избыточности. Алексей Хвостенко — одно из доказательств Бытия Божьего". В этих словах — все правда.