кто все желанья подавил
и слил эмоции,
красуется, как бедуин,
перед японцами,
и видит — правила просты:
на всех припаханных
наложит вещие персты
грядущий паводок,
но тот, с кем до конца честна
насчет здоровьица,
благая, коей несть числа,
не оскоромится.
во имя жизни, что грубей
реприз манежного,
не выясняй, каких кровей
кругом намешано,
когда скитанья голодны,
гордыня сладостна,
и век твой — с ног до головы —
пустыня замысла,
не спросишь лишнего ломтя,
мол, вдруг обломится,
через вселенные летя
в снегу коломенском.