Книжно-Газетный Киоск


Арсений АННЕНКОВ
ПОСЛЕДНИЙ ВАГОН ИЗ ЦЕНТРА

 

ВСТРЕЧА С ПОЭТОМ

Я смотрел на несчастного человека
и был счастлив. Готовился встретить мэтра,
а попал в тот мир, откуда берутся книжки,
биографии, памятники и память.
Очевидное видишь не ежедневно.
Я нечасто бываю счастлив.



*   *   *

Если бы прямо сейчас
за геройство или вредительство
меня поставили перед Богом –
Богом – не образами –
я бы кричал: "Жалоб нет,
Ваше превосходительство!"
и ел начальство преданными глазами.
Бог бы, конечно, ушел,
а я бы все умилялся
и даже себя на месте Его представил,
очень хотел бы помочь
и удалялся бы, удалялся,
думал: "Зачем я тебя оставил?".



*   *   *

Город мой – летающий зверь в мешке.
Колтуны из шерстинок-судеб. Расческа слаба.
Подойди и погладь его по башке.
Ласково, в этом тоже твоя судьба.

Не печалься о сердце – город другого не ест.
А пока оно бьется между панельных зубов,
Посмотри, сколько в городе неизвестных мест,
По которым ты ходишь, перспектив, непрямых углов.

А пока оно тает красным сахарным угольком,
Разгляди и расскажешь когда-нибудь далеко,
Как ты был этим зверем, с которым почти не знаком:
Теплой шерстью. Крылом и клыком. Языком.



*   *   *

Я не один и я не одет.
Первый свидетель – солнечный свет –
Смотрит в салатник и наполняет стакан.
– Участь твоя, – говорит, – надежнее, чем капкан,
Хочешь молитвы пой, а хочешь – танцуй канкан.
Я опоздал, – говорит, – если цветы в венках,
Если твоя судьба ходит на каблуках,
Если в распахнутой двери – погашенная свеча,
Если движенье плеча —
Как поворот ключа…
Так пропади в западне,
Разбейся о сотни глаз,
Первым дождем пролейся,
Сгустками падай в таз…
Сворачивать поздно.
Останешься жив, сынок,
Будешь как я –
Нужен, когда одинок.



ПОСЛЕДНИЙ ВАГОН ИЗ ЦЕНТРА

Наших отцов и дедов еще принимал Всевышний,
мы еще помним вкус сушеных эдемских яблок,
ангелы по привычке слетались под наши крыши,
старые черти еще служили, наводили порядок.

Мы теперь служим себе, и Создатель все чем-то занят,
только что черта лысого нет, правда, и ангелы не летают.
Мальчик мой, разве много отец оставит,
если забыл, что ему самому не хватает?

Примешь в наследство державу квадратного метра
на берегу океана, покрытого ласковой тиной.
Не прощайся со мной, мы – последний вагон из центра,
это грустно – смотреть на предков, а видеть спины.