Книжно-Газетный Киоск


Перекличка поэтов


Дети Ра ПЕРФИЛЬЕВ



ПОРТРЕТ НА ФОНЕ ДОЖДЯ



* * *

Не суди по себе сгоряча.
По словам невзначай не суди,
ни отмычки от них, ни ключа,
ни в конце, ни в начале пути.
По лицу — первый встречный двулик,
поперечные с ним заодно.
Невесомая тяжесть улик
по глазное приходится дно.

Не суди наугад по годам,
по ходам и числу хромосом.
Был задуман двуполым Адам,
образцовым прослыл праотцом.
Между тем не суди и другим,
Отличаются кармы от карм.
По наветам слагается гимн
небожителям и простакам.

Не ряди по безделице дней
и разборам полетов у птиц.
Правда в том, что неправда о ней
по природе не знает границ.
И не важно другой или тот,
лучше поздно, но разом, поди,
навсегда по Арбату уйдет
на ночь глядя, сама посуди.



* * *

Слепой проявляется случай
водицей слепого дождя,
слепое оконце падучей
болезни — по шляпку гвоздя,

программы, согласно которой,
посредством нехитрых идей
глобальная выйдет контора
ослепших, как слепки людей.

Когда за чертою огласки,
войну искупая и мир,
тактильные меры и краски
на свой переладят эфир.

Ослов золотых Апулея
упрямый положат завет.
Дотронься, на пальцах нулея,
теряется скорости свет.



* * *

Метафора разлада — непогода.
Синоптики кивают на апрель.
Весны, как никогда, ждала природа,
а снег все донимает, дуралей.
Трамвайно-привокзальные под слякоть
пасхальную расходятся пути.
На глаз, любых чернил не хватит плакать,
чтобы на йоту повод отвести.

Истории плевать на опечатки.
Апостол и носитель кошелька
меняется, как вымученный Чацкий,
и медлит поцелуем у виска.
С учтивостью кошмара и повадок
исправленному верить недосуг.
Осадок обезбоженный не сладок.
Как порох, голос в трубке сух у сук.



* * *

В половине шестого, какого ни есть, утра
по следам домового, бездомного по приметам,
ухожу с полу-слова, пока не убрали трап
в одиночное плаванье между зимой и летом.

Ухожу, как однажды, в забытый теперь народ,
в пересчет на потери, в дозор, не разувши бельма,
в карнавальный разбор — за бортом из последних Норд
выдувает гирлянды с огнями святого Эльма.

Ухожу, опознавшись не комнатой, а другой,
без оглядки вразнос, колесом сход-развал штурвала.
Патронажные феи снимают, как сон рукой,
не вдогонку вопрос, а усталость в ответ металла.

Ухожу, как приходят в себя, пережив обман
бесполезного зрения — новый ковчег, как Ноев.
За Волшебной Горой упивается Томас Манн
мировой, как война, переменой своих героев.

В половине чего-то, какого Бог весть, числа,
на исходе двенадцати: месяцев, святок, Блока(?) —
счеты сводят для верности в дюжинах, с чьих-то глаз
ухожу, в самый раз, как досадная поволока.



* * *

Опять пора охоты к перемене
не мест, но правил, судя по всему,
неволи пуще, на бесхозной сцене
идет прогон очередной из смут.
Театр осенний метят медью трубы,
солянкой сборной пичкают партер
гитан гитары, барабан Гекубы,
полет валькирий и парад геттер.
Приказчик главный, дирижер и трикстер
готовит, как третейский персонаж,
пакет идей контрольный, словно выстрел
в затылок, натощак, под "Отче Наш".



* * *

С цепи, как бешенные цены,
на крик срываясь и размер,
согласно навыкам обсценным
шуметь повсюду, как шумер.
Псевдопотопная дилемма
месопотамские дела,
людское море по колено,
коль на закуску удила.
Москвавилон за облаками
пылищи пущенной в глаза
пугает вместо Мураками:
лихой маршрут, багаж, вокзал.
Мечты похожи на мечети,
босые с пятки до носка,
спецщит и тайный спецмачете
изобличают чужака.
Насельник сыт за перебором
окрестной скукой не вчера,
от огорчения с прибором
кладет на преданность двора.
Кипят безбашенные страсти
и поджимаются хвосты.
Глаза, просохшие от власти,
напрасны и, как звук, пусты.



Ночь

1

кишит одиночек воплем
на душах скребущих кошек
и гонит поземкой ветошь
подрезанных вволю крыльев
прыжок затяжной бессониц
на тихий кошмар изводит
как заговор против плоти
раскрыв парашют рассвета



2

под листком календаря
день минувший погребен
эпитафия ему
время лунного витка



3

над головою каждой
простирается время
им бы распорядиться
было бы что в голове



P. S.

застолье на излете впереди
к десерту поспевающий закат
багровый таз с кизиловым вареньем



Юрий Перфильев — поэт. Окончил Ростовский-на-Дону институт инженеров транспорта и Московскую юридическую академию. Автор нескольких поэтических книг, многочисленных публикаций в литературных изданиях и газетах. Лауреат премии журнала "Ковчег", лауреат премии "Международной академии творчества". Член Союза писателей России. Живет и работает в Москве.