Книжно-Газетный Киоск


Евгений Степанов
"Они ушли. Они остались"
Том первый

 

М.: "Вест-Консалтинг", 2012

Книга Евгения Степанова "Они ушли. Они остались" — начало грандиозного проекта, имеющего цель, прежде всего, отдать дань памяти поэтам, которые так недавно еще были с нами и которых больше нет. Так повелось, что смерть поэта проводит в нашем сознании определенную черту, за которой принято подводить итоги и определять место этого поэта в литературной иерархии. Мы не торопимся обычно оценить по достоинству даже несомненные таланты при их жизни, забываем сказать им о нашем уважении и восхищении, и все почтительные речи ведем уже "за гранью смертельного круга". Что ж, эту традицию вряд ли удастся когда-то сломать, а "что имеем, не храним, лишь потерявши, плачем". К чести Евгения Степанова следует признать, что пишет он в антологии не просто о своих современниках, а о друзьях, близких знакомых, с кем связывали его годы личного общения, пишет с неподдельной любовью, продолжает разговор с ними, не отрубая их в своем сознании от жизни и не давая читателю сделать это. И это придает книге неповторимое обаяние и привлекательность. Ушедшие поэты не "бронзовеют" под пером составителя сборника, они остаются живыми людьми, но настолько интересными и умными собеседниками, что вызывает искреннее сожаление, что не всем довелось пообщаться с ними. Однако, как пишет в предисловии автор, их стихи начинают новую жизнь, а это означает, что через них огромная аудитория читателей сможет вкусить от "роскоши общения" со своими поэтами. Да, благодаря выходу в свет антологии и подвижническому подвигу Е. Степанова (не боюсь впасть в излишний пафос, говоря заслуженные слова благодарности и восхищения автору-составителю), любители поэзии смогут осветить свои души общением с Геннадием Айги, Игорем Алексеевым, Лидией Алексеевой, Анной Альчук, Беллой Ахмадулиной, Татьяной Бек, Виталием Владимировым, Юрием Влодовым, Андреем Вознесенским, Алексеем Даеном, Михаилом Крепсом, Олегом Поповым, Валерием Прокошиным, Александром Ткаченко, Алексеем Хвостенко.
Такие разные люди! Среди них члены Союзов писателей, лауреаты всевозможных литературных премий, живые классики и легенды, а есть и те, кто никогда не состоял ни в каких творческих союзах, чьи книги никогда не издавались при жизни. Есть те, кто пережил настоящий успех и всенародное признание в качестве профессионального поэта, есть те, у кого карьера не была связана с поэзией. Их всех объединяет одно: они были Поэтами, "замечательными мастерами изящной словесности", как называет их Е. Степанов. Такие разные судьбы, такие разные голоса. И мы слышим "ветер за углом" Геннадия Айги, который поет "о свете, что во тьме". И мы видим вслед за Игорем Алексеевым, как "То сплошно, то отсечно / С бестолковостью чуда / Появляется нечто / как бы из ниоткуда". И мы ощущаем аромат "смолистых стихов" Лидии Алексеевой, в которых "под корой древесною /До срока залегло / Для очага безвестного / Таимое тепло". И мы чувствуем вместе с Анной Альчук, как  "прошивающим землю дождем / журавлем / обживается вечность".  И в печальные моменты жизни мы обращаемся к одиночеству с мольбой Беллы Ахмадулиной: "Дай стать на цыпочки в твоем лесу, / на том конце замедленного жеста / найти листву, и поднести к лицу, / и ощутить сиротство, как блаженство". И мы, как из чистого колодца, напьемся из поэзии Татьяны Бек, где "капли в пригоршне стиха: / Недоуменье и прозренье…" И останется в сознании, несмотря на печали, акварельная зарисовка Виталия Владимирова: "небо такое синее как будто всю жизнь был и есть день". И вздрогнет от твоего прикосновения "Сердчишко стихотворного птенца" Юрия Влодова. И в попытке примирить вместе с Андреем Вознесенским "эту истину и ту" мы вдруг "Станем мыслящим эфиром / пролетая темноту". А Алексей Даен поможет нам увидеть, что "глаза в кавычках / множества морщин / Цитата опыта / есть красота", и понять, что смысл жизни — "сеять доброе/вечное при перманентной засухе". И Михаил Крепс предпримет попытку еще раз напомнить о всеобщем увлечении грехом "использовать не по назначенью / Слово, которое было вначале", но будет ли услышана эта истина и  на этот раз? И станут ли ее слушать те, как пишет Олег Попов, "молодые, симпатичные, деловые, энергичные, практичные", ведь "Нет у них ни забот, ни сомнений, / Ни чужих и ни собственных мнений". Это у того, "потерянного", поколения Валерия Прокошина есть свой рецепт выживания в "вечном бою": "Закрываешь глаза и видишь себя внутри / Райского сада". А как выжить в мире, где, по словам Александра Ткаченко, "Клоны живут среди нас", и, может быть, от этого тоже "Такая грусть, печаль такая, / Как будто кто-то вывернул меня / Наизнанку…  А там снова — / Изнанка". И последний отзвук разноголосого хора ушедших поэтов — обращение к нам, оставшимся, Алексея Хвостенко: "Живые / Равных вам / Нет уже / Если уж жить / Живите…" И тревога Беллы Ахмадулиной как будто и за оставшихся нас: "Только вот что. Когда я умру, / страшно думать, что будет с тобою".
Они ушли... Они остались... Поэты, "печальные жители Атлантиды, уцелевшие на свою беду" (Лидия Алексеева), считающие, что, получив свыше дар иного, поэтического, видения мира, "негоже просить о награде, потому что и так — перебор" (Татьяна Бек). Даже если поэт — это тот человек, который "как сеть. / Вначале она пуста. / Потом в нее попадают люди, / Бабочки, цветы, события, облака. / Потом она становится слишком полной, / Разрывается — / И нет человека" (Михаил Крепс)…

Ольга ДЕНИСОВА