Не ведая правды Еккле-
сиаста, я мыкался в бездне
иллюзий — торчал на игле
Любовной — сладчайшей!
— болезни.

Я выжил. Отныне из жил
Моих можно делать канаты
Для ринга. И все-таки жаль
Утраты

Иллюзий, иглы... Этот мир
Теперь не сияет, как раньше.
Он полон иронии, точно Сапгир,
И скуп, как заморские транши.

Сильна компьютерная мышь.
И алчет мир загрызть — упряма.
Нет плоти, похоти — есть мысль
О плоти, похоти — программа.
Есть дух и звук, и небеса,
Небес шагаловы прожилки.
А путь земной — на полчаса
Горчащий перекур в курилке.

Запада плоть измочалена.
Желтый сгущается цвет.
Мальчик, похожий на Сталина,
Пишет автопортрет.

Бес улыбается тщетно.
Видно, что это бандит.
Так притворяется Этна —
Мол, утомленная спит.

Кроткий стою, как ягненок.
Вижу наш мир без прикрас.
Господи, дай нам силенок —
Выстоять в тяжкий час.

Валялось лицо на помойке столетия.
Лицо — обожженные веточки глаз.
А главный начальник иного столетия
Шел мимо помойки в полуденный час.

И веточки глаз увидал обожженные.
И мудрый, как малый ребенок, изрек:
— Мы веточки эти спасем обожженные —
На них должен вырасти редкий цветок!

Не кромешно боязно и тяжко,
Что Танат разбрасывает снасти.
Ноосфера, точно промокашка,
Пропиталась кровью нашей страсти.
Ни мольбы, ни вздоха, ни оргазма,
Ни песчинки нежности щемящей,
Ни строки — пусть самой несуразной —
Не исчезнут, не сыграют в яшик.

Друг обманет закадычный —
Как же без обмана.
Рухнет домик твой кирпичный
Поздно или рано.

И взращенные тобою
Лягут в печь деревья.
И забудутся семьею
Все твои кочевья.

А семьи не станет тоже
Рано или поздно.
И книжонки уничтожит
Времечко безслезно.

Зарастут травой дороги,
Канет в Лету плоть.
Что ж останется в итоге?
Мне сказал Господь.

А тебе?

Не отвечать на подлость, хамство!..
Я осознал — один сигнал
В модемно-звездное пространство —
И — в с е, обидчик мой пропал.
Не отвечать! Хотя бы малость
Ощерюсь — м о й случится грех.
Ни на кого не обижаюсь,
Хотя люблю еще не всех.

Тверская.
Ночь.
Фонарь.
Кафе.
Прозрачный ливень.
Сборник Блока.
Мое окно.
Я подшофе.
Так хорошо —
Так одиноко.
Себя на собственном суде
Сужу —
Нет горше приговора.
Я мастер мести.
Но — себе.
Как некогда сказал Соснора.