НАШЕ НАСЛЕДИЕ
Жан Кокто (1989 — 1963) — классик французской литературы. Поэт, романист, эссеист, драматург, киносценарист, критик. А кроме того — своеобразный художник, декоратор, график, режиссер театра и кино. Словом, личность огромного масштаба.
Особое место в его творческом наследии занимают максимы, которые берут свои истоки, пожалуй, от сентенций Ларошфуко. Современников восхищал аналитизм Кокто, лаконизм и прихотливость его миниатюрных текстов, которые похожи и на причудливые метафоры, и на жесткие публицистические высказывания. Кокто умел соединять несоединимое.
Максимы, которые мы хотим предложить вашему вниманию, уважаемые читатели, взяты из сборника Jean Cocteau "En verve" ("В ударе"), который увидел свет в издательстве "Пьер Орей" в 1973 году. В России эти тексты ранее не публиковались.
Особое место в его творческом наследии занимают максимы, которые берут свои истоки, пожалуй, от сентенций Ларошфуко. Современников восхищал аналитизм Кокто, лаконизм и прихотливость его миниатюрных текстов, которые похожи и на причудливые метафоры, и на жесткие публицистические высказывания. Кокто умел соединять несоединимое.
Максимы, которые мы хотим предложить вашему вниманию, уважаемые читатели, взяты из сборника Jean Cocteau "En verve" ("В ударе"), который увидел свет в издательстве "Пьер Орей" в 1973 году. В России эти тексты ранее не публиковались.
Редакция
Жан КОКТО (Франция)
Из сборника "В УДАРЕ"
* * *
Критика всегда сравнивает. Несравненное же от нее ускользает.
* * *
Критики судят произведения, не ведая того, что сами они судимы ими.
* * *
Люди требуют, чтобы им объяснили поэзию. Они не понимают того, что поэзия — это мир закрытый, где редко принимают и куда приходят даже если бы там не принимали никого.
* * *
Я прекрасно знаю, какова участь человека, который не склонятся ни влево, ни вправо. Его считают оппортунистом.
* * *
Дурные нравы — это единственная вещь, которая людьми принимается без раздумий.
* * *
Анонимное письмо — эпистолярный жанр. Я получил его лишь однажды, и то подписанным.
* * *
Всегда забывают, что одни рождаются дающими пощечины, другие получающими их. Когда получают пощечину первые, разносят слухи о том, что напротив они ее дали. Когда бьют вторые, говорят, что досталось им самим. Это происходит от некоей спеси или от некоей робости, что часто сопровождают глупость или духовность.
* * *
Ложные устремления ослепляют, делают людей видящими лишь нечто сходное с тем, что они видели ранее.
* * *
Новая публика всех столиц. Эта таинственная публика Парижа и Лондона. Набитые карманы, пустые головы.
* * *
То, что характеризует нашу эпоху, — это страх иметь глупый вид от расточения похвалы и уверенность в своем умном виде от расточения порицаний.
Критика всегда сравнивает. Несравненное же от нее ускользает.
* * *
Критики судят произведения, не ведая того, что сами они судимы ими.
* * *
Люди требуют, чтобы им объяснили поэзию. Они не понимают того, что поэзия — это мир закрытый, где редко принимают и куда приходят даже если бы там не принимали никого.
* * *
Я прекрасно знаю, какова участь человека, который не склонятся ни влево, ни вправо. Его считают оппортунистом.
* * *
Дурные нравы — это единственная вещь, которая людьми принимается без раздумий.
* * *
Анонимное письмо — эпистолярный жанр. Я получил его лишь однажды, и то подписанным.
* * *
Всегда забывают, что одни рождаются дающими пощечины, другие получающими их. Когда получают пощечину первые, разносят слухи о том, что напротив они ее дали. Когда бьют вторые, говорят, что досталось им самим. Это происходит от некоей спеси или от некоей робости, что часто сопровождают глупость или духовность.
* * *
Ложные устремления ослепляют, делают людей видящими лишь нечто сходное с тем, что они видели ранее.
* * *
Новая публика всех столиц. Эта таинственная публика Парижа и Лондона. Набитые карманы, пустые головы.
* * *
То, что характеризует нашу эпоху, — это страх иметь глупый вид от расточения похвалы и уверенность в своем умном виде от расточения порицаний.
Перевел с французского Юрий МИЛОРАВА
