Юрий ЛЕДНЕВ
Стихотворения
Стихотворения
«Там, где дороги, бездорожье...»
Там, где дороги, бездорожье,
Там, где бесчестие и честь,
Люблю свое я безнадежье,
Когда надежда, все же, есть.
Люблю страну свою большую
И в наши дни, и в старину,
И разодетую, нагую...
Всегда люблю ее одну.
Люблю я бедность, как богатство,
Пока богатство не пришло.
Люблю разрозненность и братство,
Покуда людям хорошо.
Люблю находки и утраты.
Люблю я близь, люблю и даль.
Люблю награды и расплаты.
Люблю я радость и печаль.
Люблю хандрить в надежде светлой,
Что скоро станет веселей.
Люблю за то.., люблю за это...
Своих врагов я и друзей.
Люблю я ласковость и строгость.
Люблю я шум и тишину.
Люблю я очень, очень многих.
Люблю я женщину одну...
Все добродетели, пороки,
В себе хочу соединить,
Любя не дьявола, а Бога,
Что научил меня любить!
Там, где бесчестие и честь,
Люблю свое я безнадежье,
Когда надежда, все же, есть.
Люблю страну свою большую
И в наши дни, и в старину,
И разодетую, нагую...
Всегда люблю ее одну.
Люблю я бедность, как богатство,
Пока богатство не пришло.
Люблю разрозненность и братство,
Покуда людям хорошо.
Люблю находки и утраты.
Люблю я близь, люблю и даль.
Люблю награды и расплаты.
Люблю я радость и печаль.
Люблю хандрить в надежде светлой,
Что скоро станет веселей.
Люблю за то.., люблю за это...
Своих врагов я и друзей.
Люблю я ласковость и строгость.
Люблю я шум и тишину.
Люблю я очень, очень многих.
Люблю я женщину одну...
Все добродетели, пороки,
В себе хочу соединить,
Любя не дьявола, а Бога,
Что научил меня любить!
Ты не одна
Я не берусь сказать палитрой чувств,
О той любви, что мной воспета ране.
Тебя сразить я также не берусь
Блокадой слов, как тот герой в романе.
Любовь для нас не просто рождена,
Она зародыш? — Нет! — Она уже ребенок.
Тебя назвать, бесчувственно — «жена»,
Ничто не значащим словом, звуком, стоном,
я не могу, пока я знаю твое Имя.
Природа для того нам имя даровала,
чтоб мы друг друга отличать могли, в том мире,
где много общего, но повторений мало.
А мы, почти что, целое в одном.
Пусть что-то разделяет нераздельность,
оно бессильно, если мы вдвоем,
а каждому из нас по жизни — вечность.
И ты стоишь у темного окна,
Но нет меня за окнами квартиры.
Ты не одна, — послушай! — не одна,
Пока дышу я в этом бренном мире.
И пусть на небе не видна Луна;
Она хранима тайною дневною.
Ты не одна, — ты слышишь? — не одна,
Как не одна Луна живет Землею.
О той любви, что мной воспета ране.
Тебя сразить я также не берусь
Блокадой слов, как тот герой в романе.
Любовь для нас не просто рождена,
Она зародыш? — Нет! — Она уже ребенок.
Тебя назвать, бесчувственно — «жена»,
Ничто не значащим словом, звуком, стоном,
я не могу, пока я знаю твое Имя.
Природа для того нам имя даровала,
чтоб мы друг друга отличать могли, в том мире,
где много общего, но повторений мало.
А мы, почти что, целое в одном.
Пусть что-то разделяет нераздельность,
оно бессильно, если мы вдвоем,
а каждому из нас по жизни — вечность.
И ты стоишь у темного окна,
Но нет меня за окнами квартиры.
Ты не одна, — послушай! — не одна,
Пока дышу я в этом бренном мире.
И пусть на небе не видна Луна;
Она хранима тайною дневною.
Ты не одна, — ты слышишь? — не одна,
Как не одна Луна живет Землею.
Отцу
Ни в просмотренных фильмах, ни в прочитанных книжках
Невозможно заметить тени собственных лет,
Где я бегал с друзьями, шаловливым мальчишкой,
Обделенным вниманьем зрелых «бед» и «побед».
Разгораются звезды, изменяются люди,
На разбитых коленках заживают рубцы.
Только сердце, наверно, никогда не забудет,
Как порой ошибаются наши отцы.
Четверть века проживши, и по юности смело
Я шагаю, как мне подсказала душа.
Пусть живу я не гладко, как и каждый, наверно,
Но зато я надеюсь на каждый свой шаг.
Время быстро проходит человеческих судеб
И ничто, по сравненью с жизнью звезд и планет.
Если было б возможным угадать то, что будет,
То простой смысл жизни снизошел бы на нет.
Вот поэтому я ни о чем не жалею,
И за чьи-то ошибки, конечно, прощу.
Я иначе, скорее всего, не умею,
А, по правде сказать, то совсем не хочу…
Невозможно заметить тени собственных лет,
Где я бегал с друзьями, шаловливым мальчишкой,
Обделенным вниманьем зрелых «бед» и «побед».
Разгораются звезды, изменяются люди,
На разбитых коленках заживают рубцы.
Только сердце, наверно, никогда не забудет,
Как порой ошибаются наши отцы.
Четверть века проживши, и по юности смело
Я шагаю, как мне подсказала душа.
Пусть живу я не гладко, как и каждый, наверно,
Но зато я надеюсь на каждый свой шаг.
Время быстро проходит человеческих судеб
И ничто, по сравненью с жизнью звезд и планет.
Если было б возможным угадать то, что будет,
То простой смысл жизни снизошел бы на нет.
Вот поэтому я ни о чем не жалею,
И за чьи-то ошибки, конечно, прощу.
Я иначе, скорее всего, не умею,
А, по правде сказать, то совсем не хочу…
Мартовский дождь
Я лежал, свежим ветром укачанный,
Белой коркой под сенью берез,
Позабытый, продрогший, запачканный,
Думал, кончено время мое.
Был обласкан лучами скользящими
И под вечер взлетел в небеса,
И в пространственность облака спящего
Я ушел без оглядки назад.
Здесь душа моя, в реинкарнации,
Отыскала последний приют.
Здесь, подобных мне — целая нация —
Ожиданием чуда живут.
Стало тесно и, в рамках приличия,
Кто-то сбросил меня в никуда.
Стал я, верно, чуть-чуть симпатичнее,
Чем живущая в туче вода.
Распрощавшись с былой окрыленностью,
Приземляюсь небесной водой.
Мне не хватит простой приземленности,
Мне бы в землю уйти с головой.
Образуя подножное месиво,
Становлюсь на себя не похож…
Так, под шепот уставшего месяца,
Появляется мартовский дождь!
Белой коркой под сенью берез,
Позабытый, продрогший, запачканный,
Думал, кончено время мое.
Был обласкан лучами скользящими
И под вечер взлетел в небеса,
И в пространственность облака спящего
Я ушел без оглядки назад.
Здесь душа моя, в реинкарнации,
Отыскала последний приют.
Здесь, подобных мне — целая нация —
Ожиданием чуда живут.
Стало тесно и, в рамках приличия,
Кто-то сбросил меня в никуда.
Стал я, верно, чуть-чуть симпатичнее,
Чем живущая в туче вода.
Распрощавшись с былой окрыленностью,
Приземляюсь небесной водой.
Мне не хватит простой приземленности,
Мне бы в землю уйти с головой.
Образуя подножное месиво,
Становлюсь на себя не похож…
Так, под шепот уставшего месяца,
Появляется мартовский дождь!