Владимир Казимиров
НОВОГОДНЕЕ
Москва нахлобучила белые крыши.
Завьюжит у Спасской, поземкой пыля.
А мы через все расстоянья услышим
Раскатистый голос Кремля.
Ну, вот мы прорвались, не сгинув, не канув
Под сонмищем ливней и вьюг!
При праздничном звоне часов да стаканов
Смыкается дружеский круг.
Мы час торжества не гаданьем встречаем,
На дно не бросаем колец.
Мы молча по бою курантов сверяем
Биение наших сердец.
Я слышу раскаты, летящие с башни…
Я чувствую друга плечо…
И пусть небогато застолье — неважно!
И пусть тесновато — не в счет!
Когда-нибудь снова в счастливую пору
Нас дружба сведет у стола.
И вспомнится все: и надежды, и споры,
И эти четыре угла.
Навстречу годам и годинам идти нам,
То вместе, то врозь — не впервой!
Но мы и вразброс — однокровны, едины
С магнитом России — с Москвой.
И это единство, на клятвы скупое,
Но верное долгу во всем,
Как старое знамя, взметнем над судьбою,
Как песню, сквозь жизнь пронесем.
И в доме родном, и в скитаньях неближних,
Какая б вокруг ни лежала земля,
Мы будем в сердцах наших собственных слышать
Клокочущий голос Кремля.
Завьюжит у Спасской, поземкой пыля.
А мы через все расстоянья услышим
Раскатистый голос Кремля.
Ну, вот мы прорвались, не сгинув, не канув
Под сонмищем ливней и вьюг!
При праздничном звоне часов да стаканов
Смыкается дружеский круг.
Мы час торжества не гаданьем встречаем,
На дно не бросаем колец.
Мы молча по бою курантов сверяем
Биение наших сердец.
Я слышу раскаты, летящие с башни…
Я чувствую друга плечо…
И пусть небогато застолье — неважно!
И пусть тесновато — не в счет!
Когда-нибудь снова в счастливую пору
Нас дружба сведет у стола.
И вспомнится все: и надежды, и споры,
И эти четыре угла.
Навстречу годам и годинам идти нам,
То вместе, то врозь — не впервой!
Но мы и вразброс — однокровны, едины
С магнитом России — с Москвой.
И это единство, на клятвы скупое,
Но верное долгу во всем,
Как старое знамя, взметнем над судьбою,
Как песню, сквозь жизнь пронесем.
И в доме родном, и в скитаньях неближних,
Какая б вокруг ни лежала земля,
Мы будем в сердцах наших собственных слышать
Клокочущий голос Кремля.
1949-50 гг.