Блиц-интервью
В сентябре состоится очередной, 7-й Международный литературный Волошинский фестиваль в Коктебеле.
Накануне это события мы попросили известных поэтов Равиля Бухараева, Марию Ватутину, Лидию Григорьеву, Константина Кедрова, Анну Матасову, Станислава Минакова и Алексея Остудина
ответить на три вопроса редакции:
— В чем значение Волошинского фестиваля для русской поэзии?
— Какая акция фестиваля вам запомнилась особенно?
— Что, на ваш взгляд, нужно сделать для того, чтобы Волошинский фестиваль был еще интереснее?
Накануне это события мы попросили известных поэтов Равиля Бухараева, Марию Ватутину, Лидию Григорьеву, Константина Кедрова, Анну Матасову, Станислава Минакова и Алексея Остудина
ответить на три вопроса редакции:
— В чем значение Волошинского фестиваля для русской поэзии?
— Какая акция фестиваля вам запомнилась особенно?
— Что, на ваш взгляд, нужно сделать для того, чтобы Волошинский фестиваль был еще интереснее?
Мария ВАТУТИНА (Москва)
— В чем значение Волошинского фестиваля для русской поэзии?
— Значение Волошинского фестиваля для русской поэзии выяснится лишь в исторической перспективе. Но некоторые аспекты видны и сегодня: это встреча крупных русскоязычных поэтов; встреча на литературной земле, намоленной, я бы сказала; это встреча начинающих поэтов между собой, определение своего места среди них; это знакомство первых со вторыми; это постепенный переход из вторых в первые.
— Какая акция фестиваля вам запомнилась особенно?
— У фестиваля как таковых акций я не припомню, кроме заплыва на приз журнала "Октябрь". Вот события — это другое дело. Мне запомнились: участие в фестивале и близкое знакомство с Сашей Соколовым, совместное распевание песен, усадьба прекрасной Аллы Борисовны Басаргиной, церемония награждения первой Волошинской премией, концерт Елены Фроловой и вечера Херсонского, Кабанова, Цветкова. Михаил Натанович Айзенберг, узнанный мной с трудом на перенасыщенном солнцем пляже…
— Что, на ваш взгляд, нужно сделать для того, чтобы Волошинский фестиваль был еще интереснее?
— Ну, главное, убедить какие-нибудь власти, что надо этот фестиваль содержать и причем бескорыстно. У одного мудрого народа есть такая традиция: они не только отдают какую-то часть своих средств одиноким матерям, вдовам, бедным людям, но еще и содержат своих мудрецов, прекрасно понимая, что мудрость не всегда дело прибыльное, а мудрецам надо есть. И если не содержать мудрецов — то их совсем не станет. В число мудрецов, между прочим, они включают и талантливых творцов.
— Значение Волошинского фестиваля для русской поэзии выяснится лишь в исторической перспективе. Но некоторые аспекты видны и сегодня: это встреча крупных русскоязычных поэтов; встреча на литературной земле, намоленной, я бы сказала; это встреча начинающих поэтов между собой, определение своего места среди них; это знакомство первых со вторыми; это постепенный переход из вторых в первые.
— Какая акция фестиваля вам запомнилась особенно?
— У фестиваля как таковых акций я не припомню, кроме заплыва на приз журнала "Октябрь". Вот события — это другое дело. Мне запомнились: участие в фестивале и близкое знакомство с Сашей Соколовым, совместное распевание песен, усадьба прекрасной Аллы Борисовны Басаргиной, церемония награждения первой Волошинской премией, концерт Елены Фроловой и вечера Херсонского, Кабанова, Цветкова. Михаил Натанович Айзенберг, узнанный мной с трудом на перенасыщенном солнцем пляже…
— Что, на ваш взгляд, нужно сделать для того, чтобы Волошинский фестиваль был еще интереснее?
— Ну, главное, убедить какие-нибудь власти, что надо этот фестиваль содержать и причем бескорыстно. У одного мудрого народа есть такая традиция: они не только отдают какую-то часть своих средств одиноким матерям, вдовам, бедным людям, но еще и содержат своих мудрецов, прекрасно понимая, что мудрость не всегда дело прибыльное, а мудрецам надо есть. И если не содержать мудрецов — то их совсем не станет. В число мудрецов, между прочим, они включают и талантливых творцов.
Лидия ГРИГОРЬЕВА (Лондон)
— В чем значение Волошинского фестиваля для русской поэзии?
— В том, что он дает возможность современным литераторам окунуться в атмосферу исторического литературного контекста. А так же перезнакомиться, подружиться или (се ля ви!) раздружиться со множеством неведомых доселе литературных персоналий. А это уже немало. Ибо литературный БЫТ и литературное БЫТИЕ часто идут рука об руку, как бы ни протестовали.
И в том, что для совсем молодых и начинающих писателей в общении с себе подобными и с теми, кто съел уже семь пудов литературной соли, может открыться перспектива литературной стези (пути, направления). "Таланты водятся стайками", — сказал Николай Заболоцкий. И был (частично) прав.
— Какая акция фестиваля вам запомнилась особенно?
— Наиболее значительными событиями фестиваля мне лично показались творческие вечера поэтов в знаменитом музейном дворике. Это замечательное и в литературном смысле — намоленное место. Запомнились вечера Владимира Алейникова и Саши Соколова (2007), Евгения Рейна (2008). А так же Вадима Месяца, Александра Радашкевича и… Равиля Бухараева (дома он мне свои стихи не читает, тем более в таком количестве!) в кафе "Богема" (2008).
Особенно уместным кажется так же учреждение премии за вклад, внесенный в культурное развитие Киммерийского заповедника. Показалась эффектной и перспективной идея вручения литературных премий на вилле "Боско". У очаровательной и харизматичной хозяйки этой виллы Аллы Басаргиной есть большой опыт в проведении блистательных культурных мероприятий "под синим куполом небес, под сенью винных лоз".
— Что, на ваш взгляд, нужно сделать для того, чтобы Волошинский фестиваль был еще интереснее?
— Пока что, при всем очевидном и благородном старании устроителей, фестиваль слегка (не в обиду будь сказано) напоминает конгресс врачей узкой специализации: читают свои доклады (стихи), допустим, рентгенологи или онкологи (поэты-критики), а слушают их коллеги, съехавшиеся из всех уголков страны, и даже мира. Это очень важно и полезно для любой профессии — выслушать коллег по горячему литературному цеху, причем как маститых (врачей-академиков), так и молодых, начинающих поэтов (аспирантов-докторантов). Нужен выход к публике (пациентам), иначе это будет напоминать лабораторные занятия (опыты на белых мышах) для узкого круга посвященных. Разомкнуть этот круг могут помочь большие вечера современной поэзии в Феодосии, Ялте, Керчи и других городах Крыма. Отдаю себе отчет, что это невозможно устроить без поддержки местных и центральных властей как Украины (территориально), так и России (текстуально).
У фестиваля статус Международного. Значит, нужна поддержка российских фондов, типа "Русский мир". Ибо именно МIР, именно русский — краеугольный камень этого волшебного Волошинского праздника. Может быть, следует написать обращение к власть имущим или к фондам, имущим деньги, данные им для сохранения русского языка (Россия) за рубежом (Украина). Можно и нужно обратить внимание на результаты многих успешных мероприятий фестиваля (мастер-классы для молодых русских литераторов из всех республик СНГ, премии русским поэтам Украины, литературные чтения, дискуссии), проведенных на голом энтузиазме устроителей и участников Международного Волошинского фестиваля поэзии в Коктебеле. Может, кого и проймет.
Готова поставить под таким обращением свою подпись как очарованный очевидец литературного конгресса поэтов — для поэтов. А в будущем, надеюсь, и для читателей!
P. S.
— В том, что он дает возможность современным литераторам окунуться в атмосферу исторического литературного контекста. А так же перезнакомиться, подружиться или (се ля ви!) раздружиться со множеством неведомых доселе литературных персоналий. А это уже немало. Ибо литературный БЫТ и литературное БЫТИЕ часто идут рука об руку, как бы ни протестовали.
И в том, что для совсем молодых и начинающих писателей в общении с себе подобными и с теми, кто съел уже семь пудов литературной соли, может открыться перспектива литературной стези (пути, направления). "Таланты водятся стайками", — сказал Николай Заболоцкий. И был (частично) прав.
— Какая акция фестиваля вам запомнилась особенно?
— Наиболее значительными событиями фестиваля мне лично показались творческие вечера поэтов в знаменитом музейном дворике. Это замечательное и в литературном смысле — намоленное место. Запомнились вечера Владимира Алейникова и Саши Соколова (2007), Евгения Рейна (2008). А так же Вадима Месяца, Александра Радашкевича и… Равиля Бухараева (дома он мне свои стихи не читает, тем более в таком количестве!) в кафе "Богема" (2008).
Особенно уместным кажется так же учреждение премии за вклад, внесенный в культурное развитие Киммерийского заповедника. Показалась эффектной и перспективной идея вручения литературных премий на вилле "Боско". У очаровательной и харизматичной хозяйки этой виллы Аллы Басаргиной есть большой опыт в проведении блистательных культурных мероприятий "под синим куполом небес, под сенью винных лоз".
— Что, на ваш взгляд, нужно сделать для того, чтобы Волошинский фестиваль был еще интереснее?
— Пока что, при всем очевидном и благородном старании устроителей, фестиваль слегка (не в обиду будь сказано) напоминает конгресс врачей узкой специализации: читают свои доклады (стихи), допустим, рентгенологи или онкологи (поэты-критики), а слушают их коллеги, съехавшиеся из всех уголков страны, и даже мира. Это очень важно и полезно для любой профессии — выслушать коллег по горячему литературному цеху, причем как маститых (врачей-академиков), так и молодых, начинающих поэтов (аспирантов-докторантов). Нужен выход к публике (пациентам), иначе это будет напоминать лабораторные занятия (опыты на белых мышах) для узкого круга посвященных. Разомкнуть этот круг могут помочь большие вечера современной поэзии в Феодосии, Ялте, Керчи и других городах Крыма. Отдаю себе отчет, что это невозможно устроить без поддержки местных и центральных властей как Украины (территориально), так и России (текстуально).
У фестиваля статус Международного. Значит, нужна поддержка российских фондов, типа "Русский мир". Ибо именно МIР, именно русский — краеугольный камень этого волшебного Волошинского праздника. Может быть, следует написать обращение к власть имущим или к фондам, имущим деньги, данные им для сохранения русского языка (Россия) за рубежом (Украина). Можно и нужно обратить внимание на результаты многих успешных мероприятий фестиваля (мастер-классы для молодых русских литераторов из всех республик СНГ, премии русским поэтам Украины, литературные чтения, дискуссии), проведенных на голом энтузиазме устроителей и участников Международного Волошинского фестиваля поэзии в Коктебеле. Может, кого и проймет.
Готова поставить под таким обращением свою подпись как очарованный очевидец литературного конгресса поэтов — для поэтов. А в будущем, надеюсь, и для читателей!
P. S.
Равиль БУХАРАЕВ (Лондон)
— Очень даже согласен с вышесказанным (кроме комплиментарного пассажа о моем вечере в "Богеме!"), однако имею собственное пожелание: нельзя ли сдвинуть фестиваль на август, чтобы, во-первых, не совпадал по времени с Московской книжной ярмаркой и Яснополянской премией, а во-вторых, в кои веки попав в Крым, хотелось бы и искупаться наверняка. А то в сентябре начинается ветер и холод, что и было испытано нами в прошлом году!
Константин КЕДРОВ (Москва)
— В чем значение Волошинского фестиваля для русской поэзии?
— Фестиваль хранит поэтическую и историческую память о Волошине и волошинском Коктебеле. О неразрывной связи великих культур. О Крыме — своеобразной летней столице русских и украинских писателей.
— Какая акция фестиваля вам запомнилась особенно?
— Больше всего мне запомнились — вручение на даче Аллы Басаргиной Волошинских премий и дружеское застолье.
А также вечер ДООСа в кафе на берегу.
— Что, на ваш взгляд, нужно сделать для того, чтобы Волошинский фестиваль был еще интереснее?
— Побольше стихов — поменьше теории и диспутов.
Поменьше окрошек — побольше личных выступлений.
Призвать участников приносить что-нибудь для всеобщих трапез в солнечных и тенистых бухтах во время выступлений.
Ввести обязательный морской пир со стихами, обращенными к морю.
И Волошинский пир на холме крутом по древнему ритуалу с жертвоприношениями стихов и обильными возлияниями (для этих целей всеобщие и тайные выборы Волошинского жреца и жрицы).
— Фестиваль хранит поэтическую и историческую память о Волошине и волошинском Коктебеле. О неразрывной связи великих культур. О Крыме — своеобразной летней столице русских и украинских писателей.
— Какая акция фестиваля вам запомнилась особенно?
— Больше всего мне запомнились — вручение на даче Аллы Басаргиной Волошинских премий и дружеское застолье.
А также вечер ДООСа в кафе на берегу.
— Что, на ваш взгляд, нужно сделать для того, чтобы Волошинский фестиваль был еще интереснее?
— Побольше стихов — поменьше теории и диспутов.
Поменьше окрошек — побольше личных выступлений.
Призвать участников приносить что-нибудь для всеобщих трапез в солнечных и тенистых бухтах во время выступлений.
Ввести обязательный морской пир со стихами, обращенными к морю.
И Волошинский пир на холме крутом по древнему ритуалу с жертвоприношениями стихов и обильными возлияниями (для этих целей всеобщие и тайные выборы Волошинского жреца и жрицы).
Анна МАТАСОВА (Питкяранта, Карелия)
— В чем значение Волошинского фестиваля для русской поэзии?
— Нудистский пляж и пьяные менады —
Портвейн, стихи, прогулки, трали-вали…
Поэзии совсем немного надо
От фестиваля.
— Какая акция фестиваля вам запомнилась особенно?
— Чтение стихов ночами на берегу.
— Что, на ваш взгляд, нужно сделать для того, чтобы Волошинский фестиваль был еще интереснее?
— Пустить поэтов на Кара-Даг.
— Нудистский пляж и пьяные менады —
Портвейн, стихи, прогулки, трали-вали…
Поэзии совсем немного надо
От фестиваля.
— Какая акция фестиваля вам запомнилась особенно?
— Чтение стихов ночами на берегу.
— Что, на ваш взгляд, нужно сделать для того, чтобы Волошинский фестиваль был еще интереснее?
— Пустить поэтов на Кара-Даг.
Станислав МИНАКОВ (Харьков)
— В чем значение Волошинского фестиваля для русской поэзии?
— Благодаря усилиям организаторов и их сподвижников в Коктебеле создан (или так: воссоздан) устойчивый центр притяжения литературной среды. Неделя (а то и декада) каждого сентября — близ Карадага — теперь желанна многим пишущим и некоторым читающим. Посредством Волошинского конкурса и одноименного фестиваля начинают стягиваться в единое пространство мэтры, Интернет-сообщество, бумажные издания, всяческая молодежь. Даже если год на год не приходится, все движется волнами, как сам Понт Эвксинский, то все равно не переводится эта странная эволюционная порода — стихотворцы, существа, чем-то, на первый взгляд, напоминающие людей.
Шутки шутками (хотя давно уже не до них), а Волошинский фест — удивительное дело: с одной стороны, неописуемый демократизм во всем (от личностей до литературных стилистик), с другой стороны, это явно узелок некоей "доброй империи поэзии", где, вне зависимости от гражданства юридического (Россия, Украина, США и др.), существует единое русское поэтическое пространство.
И вот важное: попробуйте представить все то же, но в другом месте. И все это будет уже не тем. Он таки был гением места, этот кучерявый Максимилиан, "буддийский поп, украинский паныч, в Москве француз, во Франции москвич" (по Б. Чичибабину), нутром угадавший, ч т о и м е н н о должно происходить на берегу сей бухты, у подножий Карадага, Сюрю-Кая и Кучук-Енишара, Верблюд-горы. Ну и море, древность, вино, ароматы, "грезы любви".
— Какая акция фестиваля вам запомнилась особенно?
— Два вечера Владимира Алейникова, (особенно первый, 2007-го), два вечера Юрия Кублановского (в 2005-м и 2008-м). Короче, "отжиги" СМОГа .
— Что, на ваш взгляд, нужно сделать для того, чтобы Волошинский фестиваль был еще интереснее?
— Трудный вопрос. С одной стороны, несомненно, нужны финансы, которые, к сожалению, перманентно поют известно что, особенно в годину мирового экономического кризиса. Все-таки поступь промоушна хотелось бы усилить. И накануне — в СМИ, в том числе на ТВ, и после — с рассказами в СМИ о том, что произошло (ну с этим, худо-бедно, справляемся, вот лишь на ТВ нас нет, а ведь недурно было бы вечерок-другой, а то и цикл вечерков записать, хоть и в студии канала "Культура" или "Россия", по возвращении). И в самом поселке за неделю до феста и во время него озвученность должна бы быть звонче: баннеры, флаеры, афишки, кепки, пакеты, майки (извините за ряд иноземных слов).
С другой стороны, и Карлсон прав — не в пирогах счастье. Быть может, следует все-таки чуть расширить горизонты, как намекнул нам Саша Соколов. Братья болгары и сербы могли бы к нам подтянуться. Да мало ли кто.
В содержательной части — проблематично "для интересу" обозначить что-то более весомое, чем собственно "самовитое слово". Вот читают те же Алейников, Кублановский, Айзенберг, Цветков — что еще надо, какая такая новизна нужна? Ну не краковяк же в присядку поэтам танцевать? Слушай — и радуйся.
— Благодаря усилиям организаторов и их сподвижников в Коктебеле создан (или так: воссоздан) устойчивый центр притяжения литературной среды. Неделя (а то и декада) каждого сентября — близ Карадага — теперь желанна многим пишущим и некоторым читающим. Посредством Волошинского конкурса и одноименного фестиваля начинают стягиваться в единое пространство мэтры, Интернет-сообщество, бумажные издания, всяческая молодежь. Даже если год на год не приходится, все движется волнами, как сам Понт Эвксинский, то все равно не переводится эта странная эволюционная порода — стихотворцы, существа, чем-то, на первый взгляд, напоминающие людей.
Шутки шутками (хотя давно уже не до них), а Волошинский фест — удивительное дело: с одной стороны, неописуемый демократизм во всем (от личностей до литературных стилистик), с другой стороны, это явно узелок некоей "доброй империи поэзии", где, вне зависимости от гражданства юридического (Россия, Украина, США и др.), существует единое русское поэтическое пространство.
И вот важное: попробуйте представить все то же, но в другом месте. И все это будет уже не тем. Он таки был гением места, этот кучерявый Максимилиан, "буддийский поп, украинский паныч, в Москве француз, во Франции москвич" (по Б. Чичибабину), нутром угадавший, ч т о и м е н н о должно происходить на берегу сей бухты, у подножий Карадага, Сюрю-Кая и Кучук-Енишара, Верблюд-горы. Ну и море, древность, вино, ароматы, "грезы любви".
— Какая акция фестиваля вам запомнилась особенно?
— Два вечера Владимира Алейникова, (особенно первый, 2007-го), два вечера Юрия Кублановского (в 2005-м и 2008-м). Короче, "отжиги" СМОГа .
— Что, на ваш взгляд, нужно сделать для того, чтобы Волошинский фестиваль был еще интереснее?
— Трудный вопрос. С одной стороны, несомненно, нужны финансы, которые, к сожалению, перманентно поют известно что, особенно в годину мирового экономического кризиса. Все-таки поступь промоушна хотелось бы усилить. И накануне — в СМИ, в том числе на ТВ, и после — с рассказами в СМИ о том, что произошло (ну с этим, худо-бедно, справляемся, вот лишь на ТВ нас нет, а ведь недурно было бы вечерок-другой, а то и цикл вечерков записать, хоть и в студии канала "Культура" или "Россия", по возвращении). И в самом поселке за неделю до феста и во время него озвученность должна бы быть звонче: баннеры, флаеры, афишки, кепки, пакеты, майки (извините за ряд иноземных слов).
С другой стороны, и Карлсон прав — не в пирогах счастье. Быть может, следует все-таки чуть расширить горизонты, как намекнул нам Саша Соколов. Братья болгары и сербы могли бы к нам подтянуться. Да мало ли кто.
В содержательной части — проблематично "для интересу" обозначить что-то более весомое, чем собственно "самовитое слово". Вот читают те же Алейников, Кублановский, Айзенберг, Цветков — что еще надо, какая такая новизна нужна? Ну не краковяк же в присядку поэтам танцевать? Слушай — и радуйся.
Алексей ОСТУДИН (Казань)
— В чем значение Волошинского фестиваля для русской поэзии?
— Конечно, традиция объединения разных поэтов под одной крышей, сроднение их творчества крымской темой. Только крыша волошинского дома уже слишком мала для десятков литераторов, съезжающихся в Коктебель. Потому в это время наша крыша — небо голубое, небо Киммерии: о!..
— Какая акция фестиваля вам запомнилась особенно?
— Купание голого В. Топорова при луне в 2004 году. Восхождение к могиле Волошина и заплыв под эгидой журнала "Октябрь".
— Что, на ваш взгляд, нужно сделать для того, чтобы Волошинский фестиваль был еще интереснее?
— Не плохо было бы объединить поэтов с бардами. Иркутский опыт показал, что это возможно!
— Конечно, традиция объединения разных поэтов под одной крышей, сроднение их творчества крымской темой. Только крыша волошинского дома уже слишком мала для десятков литераторов, съезжающихся в Коктебель. Потому в это время наша крыша — небо голубое, небо Киммерии: о!..
— Какая акция фестиваля вам запомнилась особенно?
— Купание голого В. Топорова при луне в 2004 году. Восхождение к могиле Волошина и заплыв под эгидой журнала "Октябрь".
— Что, на ваш взгляд, нужно сделать для того, чтобы Волошинский фестиваль был еще интереснее?
— Не плохо было бы объединить поэтов с бардами. Иркутский опыт показал, что это возможно!