Невероятный, изумительный этот поэтический голос новых традиций в далеком прошлом стал совестью Советского Союза, в нем самом не расслышанной. Впрочем, она была услышана другими, в иных краях (особенно во Франции), благодаря тем, кто хотел стать ее слушателями. Надеемся (можно всегда надеяться), что имя Айги не поглотит "скупое безмолвие и полное забвение поэзии", которое предрекает ей гео-политическое безразличие глобализма.