В этот ноябрьский день под мелко сыпавший снежок Скрижаль передвигался по грядке огромного, казалось бескрайнего, поля и выдёргивал из промёрзшей земли клубни свёклы. Когда у него не хватало сил вытащить клубень руками или когда ботва отрывалась, а корень оставался в грядке, он начинал долбить по нему сапогом. Если откопать клубень таким образом не удавалось, Скрижаль, вздыхая, приступал к извлечению следующего корнеплода.
На соседних грядках его сослуживцы занимались тем же: выковыривали из мёрзлого грунта крохи погибающего урожая. Их было тридцать человек, инженеров и программистов. Большинство этого странного свеклоуборочного отряда составляли женщины, включая солидных дам и девушек — совершенно не приспособленных для такого труда созданий. Весь их отдел увезли за много километров от дома, в мороз, чтобы они собрали за день от силы одну машину клубней.

Проектный институт, где работал Скрижаль, был одним из нескольких в Туле учреждений, которые занимались компьютеризацией разного рода складских операций. И здесь, как на всех советских предприятиях, рабочие и служащие время от времени вместо исполнения своих прямых обязанностей отбывали трудовую повинность на объектах народного хозяйства, куда их посылало начальство.
Руководители предприятий делали это не по собственной инициативе. Согласно порядку, который установился за годы Советской власти, каждый трудовой коллектив обязан был выполнять распоряжения местного комитета Коммунистической партии и обеспечивать доставку людей в требуемом количестве в указанное место и время. При этом партийных функционеров не интересовали ни возраст работников, ни род их занятий, ни должности, ни способность к такому подневольному труду, ни стоимость, в которую он обойдётся. И что Скрижалю казалось совершенно диким, состояние здоровья людей, посылаемых на самые тяжёлые работы, тоже никого не интересовало.
Скрижаль часто отбывал такую повинность. Весной его посылали на сев, летом — на прополку и на заготовку сена, осенью — на уборку урожая. К тому же независимо от времени года он с сослуживцами иногда работал на овощных базах и стройках Тулы. Помощь городских предприятий селу не ограничивалась однодневными поездками. Как минимум раз в году Скрижаль, согласно графику, в котором значились все сотрудники отдела, отбывал двухнедельный срок на сельскохозяйственных работах в подшефном колхозе.
Осознавая нелепость такого приказного ведения хозяйства, Скрижаль всё-таки не переставал подозревать, что он, возможно, что-то недопонимает. Однако он совсем отчаялся найти хоть какой-то здравый смысл в способе уборки картофеля. По осени горожан организованно вывозили в колхозы. Люди становились на грядки, вырывали из земли клубни, наполняли картошкой вёдра и несли их к грузовикам. Затем машины сгружали собранный урожай где-нибудь на краю поля. Здесь несколько человек укладывали клубни в бурты, слегка прикрывали их соломой, после чего засыпали землёй, то есть закапывали свежевыкопанный и собранный с таким трудом картофель. А весной горожан опять везли за тридевять земель к тем же буртам. Разгребая эти промёрзшие за зиму и прогнившие кучи, они отбирали из месива грязи и гнили те немногие картофелины, которые ещё уцелели. Скрижаль никак не мог понять, почему в стране, где строились космические корабли и где он сам составлял хитрые программы для автоматизации складского хозяйства, нельзя было соорудить хотя бы самые примитивные склады для хранения собранного урожая.

Скрижаль получил письмо из Америки от матери. Мать писала, что ждёт, что всё ещё надеется на его приезд. «Не вечная же я, — укоряла она его. — Мне скоро семьдесят лет». Она сетовала, что о происходящем в России уже не может читать — сдают нервы. На просьбу Скрижаля рассказать о дедах и прадедах мать ответила, что ей известно очень мало. Из Бердичева, где она родилась и где проживало их многочисленное семейство, родители увезли её в Киев ещё ребёнком. А почти все родственники, которые остались в Бердичеве, погибли, — их убили фашисты в первые же месяцы войны.
Мать посоветовала ему расспросить о прошлом её двоюродную сестру, которая уехала из Бердичева гораздо позже неё и которая теперь живёт в Москве.