Христофор очень любил Грецию. После выхода фильма «Страницы истории греков Причерноморья» в 1997 году, он часто посещал эту страну. По приглашению архимандрита Тимофея, настоятеля «Русского дома» в Афинах, он останавливался там и жил подолгу, работая над сценарием или проводя съёмки в Греции. Отец Тимофей Саккас разрешил ему пользоваться комнатой пожизненно. Триандафилов любил встречаться с журналистами, с историками и они в свою очередь были ему благодарны и, пользуясь случаем, брали интервью и печатали в популярных газетах. Известный историк Василий Ченкелидис напечатал в газете «Афины&Эллас» интересное интервью.

Христофор Васильевич Триандафилов, режиссер, кинооператор, член Союза Кинематографистов Российской Федерации. Он более 35 лет проработал на киностудии имени Горького в Москве. Во время нашей с ним беседы, незадолго до его ухода из жизни (2013 г.), он рассказал о своем жизненном и творческом пути, а также поделился своими мыслями о прошлом, настоящем и будущем Греции.

— Христофор Васильевич, расскажите о вашей профессиональной деятельности. Не всем видевшим ваши работы известны подробности вашего творческого становления. Как получилось, что вы — оператор, стали снимать фильмы в качестве режиссера?
— Будучи оператором, я снимал в основном детские фильмы и сказки. После того как я в 1982 году, окончил высшие режиссёрские курсы при Госкино СССР, стал снимать и заказные фильмы. Со мной училась великолепная актриса, бывшая жена Андрея Тарковского, Ирина и актер Пороховщиков. Профессиональная карьера в качестве режиссера совпала с периодом перестройки. Стали снимать мало фильмов. Работе мешало множество факторов. Началось засилье американских кинокартин. Тормозило работу отсутствие хорошей кинопленки. Не предвещало ничего хорошего и сокращение ее производства. Хотя сама кинопленка советского производства была очень низкого качества. Снимать на советскую кинопленку было сложно, но я умудрился дважды получить премию за такой адский труд. Позже, владея своей специальностью в совершенстве, я легко перешел на видеосъемку с использованием аналоговых камер. Но прогресс не стоит на месте. Использование новых цифровых камер облегчило работу в разы. Техническая часть была и есть очень важной составляющей успеха, но к концу 80-х наступило время, когда самому необходимо было заниматься и организацией труда. Приближался развал СССР, и я чувствовал, что надо создать собственное дело. Я открыл фирму «ГРОМ» (Греко-Русское Объединение Мастеров). Сложное было время. Как-то один из кинематографистов сказал мне: «Христофор, надо торговлей заниматься, а ты все кинематографом занимаешься». Я ответил ему, шутя, что торговлей не умею заниматься. Это мне противопоказано. Я не хотел менять профессию.

— Ваши фильмы, снятые в начале 90-х годов были связаны с историей греков СССР. Что подтолкнуло вас на то, что греческая тематика стала преобладать в вашем творчестве?
— Не участвуя в организованном национальном движении, я начал посещать различные форумы и совещания греков. К сожалению, никаких заметных и значимых фигур я там не увидел. Позже, когда стало ясно, что греческим движением займутся такие люди как Гавриил Харитонович Попов, я начал втягиваться в общественную деятельность. Особым событием стал Всесоюзный Фестиваль Культуры и Искусства греков СССР, проведенный в 1990 году. Он проходил в Москве и причерноморских городах с компактным греческим населением. На корабле «Леонид Собинов» мы плыли, организовывая выступления. В круизе приняли участие около 800 человек. Меня возмущало то, что там было всего 300 греков, и можно было увидеть совершенно случайных людей. Да и многие греки больше производили поверхностное впечатление, чем вносили какой-либо достойный вклад в дело эллинизма СССР. Мне сложно было в начале сориентироваться. Я и сейчас плохо владею греческим языком. А тогда, если кто-либо говорил по-гречески: «Ясу! Пос исе?» (Здравствуй! Как ты?) — он был для меня уже настоящим греком. Какие-то греческие слова из понтийского диалекта, которым владел мой дед, я, конечно, знал, но разговаривать не мог. Я знал, что я грек по отцу полностью, по матери наполовину. У нее мать была гречанка, а отец армянин. Они жили в Краснодаре. Мама была русскоговорящей. Она говорила по-русски так, как говорят кубанские казаки. В паспорте я писался греком. В детские годы, мы утерявшие связь с греческим языком и самой Грецией, остро реагировали на любое проявление греческой истории и культуры. Мы старались подражать древним греческим олимп ионикам (чемпионам Олимпийских игр). Я занимался спортивной гимнастикой. Хотелось иметь мускулистое тело, как у наших древних предков. Благодаря фотографиям и рисункам, на которых были изображены древние герои, у молодежи поддерживался интерес к спорту и красоте своего тела. Не столько интересовали титулы и призы, сколько само совершенство. Греция для меня была чем-то несбыточным, далеким и сказочным. Море, острова. Я в своем воображении рисовал свою Грецию. Так, как я ее понимал. К тому же меня с детства интересовала живопись. Я хотел стать художником. Случайно то, что я стал кинооператором. Но к чему бы я ни стремился, греческая тема всегда преобладала в моих мыслях.

— Насколько сложно было реализовать идею создания фильма о греках Причерноморья? С чего все начиналось?
— Все больше углубляясь в греческую тематику, я познакомился со многими интересными людьми греческой национальности и теми, кто имел отношение ко всему связанному с Грецией. Интересным было знакомство со Степаном Яковлевичем Калмыковым, заведующим отделом по вещанию на Грецию в радиокомитете. Я слушал рассуждения о Греции. Выяснялось, что представления об этой стране очень противоречивы. Сначала мне хотелось сделать фильм о фестивале, но позже появились новые идеи. Я проводил своего рода эксперимент. Просил показать границы Понта. Трапезунд на карте многие находили практически сразу, но понтийские границы очертить не могли. Оказалось, что мы совершенно не знаем своей истории. Необходимо было снять просветительский фильм. С этого началась моя работа над греческим материалом. Я старался проверить данные приводимые в фильме. Предпочитаю пользоваться академическими изданиями. Я не историк, а любитель греческой истории. Такого рода работа была сложной. Я начал с мифа об аргонавтах и закончил похоронами в Москве известного бизнесмена грека по национальности Ивана Кивелиди. Картина, законченная в 1997 году, была названа «Страницы истории греков Причерноморья». Съемки шли во многих регионах, где жили греки. Премьера состоялась в Доме кино. Там был и Гавриил Харитонович Попов. В зале были и его мать и сестра. Он отметил тогда следующее: «Мы не понимаем до конца, что сделано. Пройдут годы, и по этому фильму потомки будут узнавать о нашей истории». Я ему благодарен за эти слова. Картина сопровождалась текстом на трех языках: греческом, русском и английском. Кассеты с записью фильма дошли даже до греков Австралии.

— Параллельно с творческой деятельностью вы все же коснулись общественной работы. Какой была ваша роль в организованном греческом движении греков СССР?
— На первом Всесоюзном съезде греков меня избрали членом национального совета. Те, кто меня предложили и избрали, позже, наверное, об этом пожалели. Мне не нравилась моя роль в этой ситуации. Даже при тоталитарном советском режиме я чувствовал себя свободным человеком. Во-первых, я всегда свободно высказывался. На худсоветах, на обсуждениях сценариев, картин. Я всегда говорил так, как думал. Без хитрых подходов. Не преследовал какие-то личные интересы. Занимаясь греческим вопросом, я столкнулся с тем, что не какие мы, не греки, мы просто советские люди. Мы были воспитаны системой с беспрекословным подчинением. Будучи избранным, тот или иной претендент становился уже каким-то начальником «директором греков». Ими на тот момент оказались два очень талантливых человека. Это был Михаил Саввиди, председатель Национального Совета греков, и Яков Мацукатов, председатель Палаты. Я всегда думал: «Почему палата? …Есть палата лордов в Англии. А у нас, что лорды есть?». Но палата осталась палатой. Были и очень смешные ситуации. По моему мнению, один орган, такой как Национальный совет, с председателем и заместителем был бы достаточен. Но два практически равных по значению руководителя, являясь к тому же антиподами, не могли гарантировать единство греков. Именно по этой причине, яркой индивидуальности каждого, не произошло единение греков. Одни поддержали одного, другие другого. В результате за очень короткий промежуток времени работа полностью была развалена. К власти пришли те люди, которые во время нашей активной деятельности, принимали нас за дураков, напоминая о том, что к власти снова могут прийти большевики. Но когда они убедились в противном, они быстренько подобрались к органам власти.
На одном из совещаний я перед всеми сказал одному из руководителей: «Я привел тебя сюда, но сейчас ты должен уйти. Если ты не уйдешь, тогда уйду я». Мне пришлось уйти, и с тех пор, я не участвую ни в каких совещаниях и собраниях. Я понял, что это не для меня. Для работы такого рода необходимо быть очень терпеливым, добросердечным, способным сочувствовать и дипломатом.

— Кроме личных амбиций руководителей, что сыграло наиболее отрицательную роль в развале греческого общественного движения на постсоветском пространстве?
— Об этом хорошо сказал Гавриил Харитонович Попов. У нас, у греков, слишком много осознанной или неосознанной амбициозности. По большому счету нам незачем было объединяться. Не было конкретной цели для единения. Вот и сейчас задают вопрос на счет партии. Ведь если нет цели, невозможно приобрести средства для ее достижения. Я написал книгу еще лет двадцать тому назад «Греки России. Уезжать или оставаться». Она быстро была реализована. Редакцию делали в газете «Век» Ивана Кивелиди. Там мне помогли и с изданием, и с реализацией. Но сейчас, люди мало читают, больше хотят смотреть. Людям нужны сказки для взрослых со стрельбой и острыми ситуациями. Я не считаю это искусством. Все больше людей, разучившись читать, приковывают себя к голубому экрану. Информация черпается из телевизора. На самом деле то, что проповедуется по телевидению, может быть неправдой. Не надо спешить. В своей книге я коснулся того, какую цель мы ставим и зачем нам нужно объединение? Этой цели нет до сих пор. От этого и проблема с лидерами и их деятельностью. Для правильной организации греческого движения необходим штаб.

— Какие темы увлекают вас сегодня? Какие творческие планы у вас на будущее?
— Меня на данный момент увлечь может только красота Греции. Я ее безумно люблю. В этом году я решил сделать три фильма. Находясь перед финалом и входя в период «глубокой старости», решил создать новые вещи. Профессия кинематографиста очень тяжелая. Здоровье не такое как было. Кроме знаний по технике, необходимо знать массу вещей, вплоть до психологии. Надо руководить процессом съемок, учитывая характер и настроение каждого на съемочной площадке. Через год исполнится 185 лет со дня Наваринского сражения. Эта битва является крупнейшей вехой в освобождении Греции от Османского ига. До этой даты греки уже воевали в течение шести лет за свою свободу. Только, когда объединенный флот России, Англии и Франции уничтожил военно-морскую базу турецкого флота, победа стала возможной. Началось действительное освобождение Греции от Османского ига. Ибрагим Египетский должен был уйти. Пелопоннес и Средняя Греция начали приобретать независимость. Вторая моя картина посвящена Иоанну Каподистрии. О нем нет фильма. Он 12 лет служил в министерстве иностранных дел Российской империи на посту статс-секретаря коллегии министерства иностранных дел. Я хочу сделать фильм о нем как о человеке, о личности. Он твердой рукой хотел призвать всех к порядку. Он не учел особенностей молодой и еще разоренной Греции. Третий фильм — «Греция вторая Родина». Что для нас является родиной. Ведь у нас остается ностальгия по молодым годам, проведенным в бывшем СССР. В беседе со мной некоторые репатрианты говорят, что хотят вернуться в СССР. А ведь этой страны нет. Порядки другие. Да и Конституция другая. Я очень хочу сделать трогательную картину. Пройдут годы и останутся только портреты и разговоры этих людей. Кроме репатриантов для большинства, из которых Греция стала первой родиной, здесь много иммигрантов. Для них уж точно Греция вторая родина. Для кого-то она стала мачехой. Часто люди связывают родину с местом, где лучше живется. Где бы ни жил человек, он по-настоящему счастлив только тогда, когда своим трудом зарабатывает себе на хлеб. И потом надо учитывать следующий факт. В Греции сложилась новая действительность. Ее надо либо принимать, либо отойти в сторону. С чем-то мы можем не соглашаться, но надо уважать труд многих поколений. Местные греки создали и воссоздали многие города, селения, порты. Они создали современную Грецию.

— Христофор Васильевич, расскажите о себе. Вы родились в Тбилиси, но ваше детство связано больше с Арменией. Что особенно памятно вам из детских лет на Кавказе? Как вы оцениваете свой жизненный путь?
— Греческие селения в Армении имеют богатую историю. Мой отец был родом из греческого села Когес на границе с Грузией. Он встретился с моей мамой, когда жил в Тбилиси. Она приехала к родственникам, и он фактически ее украл. Я родился в Тбилиси и, когда мне было шесть лет, мы переехали в Кировокан. Я жил среди армян и учился в армянской школе. Я знаю армянский язык с детских лет. Маму мою звали Мария. Очень красивая была женщина, но не грамотная. Она была домработницей. Отец Василий был шофером. Оба родителя были очень музыкальны. Кроме этого, мать прекрасно вышивала. Отец также обладал неординарными способностями. Однажды в школе мне дали задание нарисовать утку. Утром проснулся. Открыл тетрадь. Там утка нарисована. Я спросил маму, кто нарисовал, а она говорит, это папа тебе помог, чтобы двойку не поставили. Отец был очень уважаемым человеком. У него было прозвище Уста Васико (Мастер Василий). Мне было 9 лет, когда отца не стало. Потеря отца была для меня страшной трагедией. Когда я, окончив институт кинематографии, защищал диплом, подумал, вот отец поднял бы голову и порадовался за меня. Во время премьеры первого снятого мной фильма меня охватило чувство гордости, что я не опорочил свой род, свою фамилию. Я на киностудии Горького был единственный грек. Я старался всегда быть правдивым и прямолинейным и находить выход из разных ситуаций. То о чем я мечтал в детстве и юности, в реальной жизни, конечно же, превзошел. Я не мог себе представить, что буду жить в Москве, что когда-то приеду в Афины и буду давать интервью журналисту. Я считаю себя счастливым человеком. В жизни, как и в еде должны присутствовать и соль и перец, только в нужных пропорциях. Иначе все будет постным.

— Как сложилась ваша семейная жизнь? Продолжили ли дети ваше дело?
— У меня двое сыновей от разных жен. Я им говорю, что мой личный пример не для подражания. Представьте, попасть в Москву с периферии. Молодой, не очень уродливый парень с определенными способностями. Вот, что я себе не позволял, так это пить водку. Я всегда осуждал людей, которые этим злоупотребляют. Первая супруга Людмила моя была биохимик. Талантливая, умная женщина. Она живет с моим старшим сыном Василием. Он архитектор по специальности. Ему скоро 50 лет исполнится. У Василия есть дочь Екатерина. Она тоже архитектор. Супругу Василия зовут Елена. Она русская из кубанских казачек. В этом году он приезжал со мной на съемки в Пилос. Он прекрасно водит машину и был водителем во время нашей поездки. Во втором браке у меня есть сын Дионис. Он закончил в Москве институт связи и информатики. Его мама, моя вторая супруга Виктория, к сожалению погибла. Последние годы мы не жили вместе. Она была в Средней Азии в Ашхабаде. Там она трагически погибла. Первая супруга была русская, вторая украинка. Сыну сейчас 34 года. Он живет со мной. Оба сына работают и обеспечивают себя. Дионис научил меня пользоваться компьютером. Я сейчас большой мастер по фотошопу. Для фильма Одиссей Димитриади я оформил сам почти все старые фото, их было около 200. Аналогичную работу я проделал и для фильма о Г. Х. Попове.
Есть у меня, конечно же, и подруги. Самая известная была Тамара Кацы, с которой мы были долгое время вместе. Она погибла в автомобильной катастрофе. Я старался ей всегда помогать. После ее смерти я снял фильм о ней. Мы показывали его в Мариуполе, уроженкой которого она была. Сейчас со мной Надежда Николаевна Кузнецова-Шихиди. Мы знаем друг друга много лет. В 1990 году она была режиссером первого Всесоюзного фестиваля культуры и искусства советских греков, который открылся в Москве и на теплоходе «Леонид Собинов» мы плыли и останавливались в городах Черноморского побережья: Одесса, Ялта, Новороссийск, Сочи и приплыли на Кипр и в Грецию (прим. Н. К.). Нам с ней уже немало лет. Это очень близкий мне человек. Я ценю ее верность, преданность. К тому же она очень исполнительный сотрудник. Она в наших творческих планах моя правая рука.
У меня был один брат Роман. На 8 лет младше меня. Он скончался год тому назад. Талантливый человек, но злоупотреблял алкоголем. Мне очень больно. Он прекрасно рисовал. Люди, которые не развивают те качества, которыми их наградил Бог, всегда наказываются. Нельзя идти по линии наименьшего сопротивления.

— Вы добились больших результатов. Прожили яркую жизнь. Чем вы руководствуетесь в жизни? Какими принципами? Что вы можете посоветовать тем, кто сегодня начинает свой творческий путь?
— Надо немного потрудиться в начале своего пути. Будет трудно, потом все становится на свои места. Надо понять, что за тобой Бог следит. Он тебе дал дар. Если ты спекулируешь этим даром, Бог тоже наказывает. Лучше иметь немного таланта и много трудолюбия. Труд должен быть в радость. Тогда человек и спокойно спит, и свободно трудится. Именно так, как надо. Плохо тому, кто занимается не своим делом. Свою способность к чему-либо надо разгадать. Многое зависит и от окружения. На похоронах Гиде Мопассана, Эмиль Золя сказал, что от него не пахло никогда чернилами. Он творил, как-то загадочно. Говоря о литературе, он сказал, что искусство должно быть разнообразным. Мы — художники, писатели всегда должны прибегать к искусству ясному и понятному, как прибегаем к хлебу насущному, который питает нас, не приедаясь. Гениально сказано, по-моему. Я в своем деле в меру отпущенных мне Богом способностей, стараюсь быть понятным. Если тебя поняли, значит приняли. Я преследую цель просветительскую. Через свои фильмы я стараюсь донести до людей правду о греческой истории.