Татьяна ДАНИЛЬЯНЦ (Москва)
— Что Вы думаете о поэзии Татьяны Бек?
— Поэзия Татьяны Александровны эмоциональна и остраненна одновременно. На первый взгляд, кажется, что она была просто хорошим советским традиционалистом. «Советским» не в качестве нарицания, а по диапазону и горизонтам поиска. Но, думая об истории русской литературы, понимаешь, что тот же Георгий Иванов, работавший на десятилетия раньше, педалировал эту самую сдержаную эмоциональность. Конечно, ее стихи не претендуют на прорывность, инновационность, экспериментальность.
Но они здесь: стоят, смотрят, живые, и с ними всегда можно войти в контакт.
— Ваши любимые стихи Татьяны Бек?
— Мне интересна ее книга «Смешанный лес». Своей открытостью, откровенностью, прямодушием. За ней очень явна личность автора, которую я люблю.
— Какую роль в Вашей жизни сыграла Татьяна Бек?
— Татьяна Александровна была, по сути, вторым состоявшимся (умышленно не говорю слово «профессиональным») поэтом, которого я встретила в самом начале 90-х. Первым была тоже женщина-поэт, но это сюжет другой истории.
Думаю, что с Татьяной Александровной я познакомилась в 92–93 году. Она сразу же меня поддержала и тут достаточно привести несколько фактов. Когда я спросила, имеет мне смысл поступать в Литинститут, а я в это время училась в Суриковском, она сказала, что незачем. «Вы, Таня, сложившейся поэт, Вам регулярного обучения не надо, но буду рада видеть Вас гостем моего семинара». Порекомендовала подборку моих стихов «Из тишины сердца» в «Дружбу народов» и «Знамя», где работали ее друзья и коллеги — Чупринин и Ермолаева, но я так и не дошла до этих изданий… В апреле 1994 года, на Пасху (так совпало), Татьяна Александровна была ведущей моего первого персонального вечера. В ЦДРИ. Остались фотографии, даже видеосъмка с него…
Она была щедрой, умной, точной в оценках. Помню, я с изумлением и восторгом говорила ей о поэзии Геннадия Айги — потом именно Татьяна Александровна нас познакомила. Думаю, это было летом 1994 года.
И последнее. В декабре 2004 года я позвонила ей после некоторого перерыва, чтобы пригласить на презентацию рукописи своей книги «Белое». Она сказала, что сломала ногу и лежит дома. И, как ей это было своейственно, с огромной теплотой пожелала мне хорошего выступления. У нее была такая особая действенная интонация. А через месяц ее не стало.
— Поэзия Татьяны Александровны эмоциональна и остраненна одновременно. На первый взгляд, кажется, что она была просто хорошим советским традиционалистом. «Советским» не в качестве нарицания, а по диапазону и горизонтам поиска. Но, думая об истории русской литературы, понимаешь, что тот же Георгий Иванов, работавший на десятилетия раньше, педалировал эту самую сдержаную эмоциональность. Конечно, ее стихи не претендуют на прорывность, инновационность, экспериментальность.
Но они здесь: стоят, смотрят, живые, и с ними всегда можно войти в контакт.
— Ваши любимые стихи Татьяны Бек?
— Мне интересна ее книга «Смешанный лес». Своей открытостью, откровенностью, прямодушием. За ней очень явна личность автора, которую я люблю.
— Какую роль в Вашей жизни сыграла Татьяна Бек?
— Татьяна Александровна была, по сути, вторым состоявшимся (умышленно не говорю слово «профессиональным») поэтом, которого я встретила в самом начале 90-х. Первым была тоже женщина-поэт, но это сюжет другой истории.
Думаю, что с Татьяной Александровной я познакомилась в 92–93 году. Она сразу же меня поддержала и тут достаточно привести несколько фактов. Когда я спросила, имеет мне смысл поступать в Литинститут, а я в это время училась в Суриковском, она сказала, что незачем. «Вы, Таня, сложившейся поэт, Вам регулярного обучения не надо, но буду рада видеть Вас гостем моего семинара». Порекомендовала подборку моих стихов «Из тишины сердца» в «Дружбу народов» и «Знамя», где работали ее друзья и коллеги — Чупринин и Ермолаева, но я так и не дошла до этих изданий… В апреле 1994 года, на Пасху (так совпало), Татьяна Александровна была ведущей моего первого персонального вечера. В ЦДРИ. Остались фотографии, даже видеосъмка с него…
Она была щедрой, умной, точной в оценках. Помню, я с изумлением и восторгом говорила ей о поэзии Геннадия Айги — потом именно Татьяна Александровна нас познакомила. Думаю, это было летом 1994 года.
И последнее. В декабре 2004 года я позвонила ей после некоторого перерыва, чтобы пригласить на презентацию рукописи своей книги «Белое». Она сказала, что сломала ногу и лежит дома. И, как ей это было своейственно, с огромной теплотой пожелала мне хорошего выступления. У нее была такая особая действенная интонация. А через месяц ее не стало.
