ЛЕОНИД ЧЕРТКОВ
(1933—2000)
(1933—2000)
«КОЛЛОДИУМ КАТКА ДВОИТСЯ В АМАЛЬГАМЕ…»; «Я НА ВОКЗАЛЕ БЫЛ ЗАДЕРЖАН ЗА РУКАВ…»;
«ВЫМАТЫВАЯ КОМ ВОЛОКОН…»;
«СРЕДИ ОДИЧАЛОГО ЛЕТА…»;
«КАК ПАВШИЙ АНГЕЛ, ВОПЛОЩЕННЫЙ…»; «БЕСЦЕННЫЙ АРОМАТ ПРИЖИЗНЕННЫХ ИЗДАНИЙ…»
«ВЫМАТЫВАЯ КОМ ВОЛОКОН…»;
«СРЕДИ ОДИЧАЛОГО ЛЕТА…»;
«КАК ПАВШИЙ АНГЕЛ, ВОПЛОЩЕННЫЙ…»; «БЕСЦЕННЫЙ АРОМАТ ПРИЖИЗНЕННЫХ ИЗДАНИЙ…»
Леонид Натанович Чертков родился в Москве. Учился в Библиотечном институте. Отбывал срок по 58-й статье. То есть — за то, что не врал. Отсидел от звонка до звонка 5 лет.
Закончил Ленинградский государственный педагогический институт.
С 1974 года — в эмиграции, жил в Вене, Тулузе, Кёльне… Преподавал, занимался историей литературы. Скончался в Кёльне.
На мой взгляд, Леонид Чертков — один из ярчайших поэтов ХХ века, равновеликий Бродскому и предвосхитивший поколение «метаметафоры» — Александра Ерёменко, Алексея Парщикова, Ивана Жданова…
Закончил Ленинградский государственный педагогический институт.
С 1974 года — в эмиграции, жил в Вене, Тулузе, Кёльне… Преподавал, занимался историей литературы. Скончался в Кёльне.
На мой взгляд, Леонид Чертков — один из ярчайших поэтов ХХ века, равновеликий Бродскому и предвосхитивший поколение «метаметафоры» — Александра Ерёменко, Алексея Парщикова, Ивана Жданова…
* * *
Коллодиум катка двоится в амальгаме,
Дрожит, как в холодце, оцепенелый лист.
Мир зрим во все концы, где кружится, как в раме
В остатках воздуха последний фигурист.
И обретет в тоске неистребимой
В тот час, когда гудит от ветра голова,
И невозможно жить, и для своей любимой
Искать неповторимые слова.
Дрожит, как в холодце, оцепенелый лист.
Мир зрим во все концы, где кружится, как в раме
В остатках воздуха последний фигурист.
И обретет в тоске неистребимой
В тот час, когда гудит от ветра голова,
И невозможно жить, и для своей любимой
Искать неповторимые слова.
Апрель 1959
(Стихотворение из журнала НЛО, № 1, 2001)
* * *
Я на вокзале был задержан за рукав,
И, видимо, тогда — не глаз хороших ради —
Маховики властей в движении узнав,
В локомобиле снов я сплыл по эстакаде.
И вот я чувствую себя на корабле,
Где в сферах — шумы птиц, матросский холод платья,
И шествуют в стене глухонемые братья, —
Летит, летит в простор громада на руле.
И, видимо, тогда — не глаз хороших ради —
Маховики властей в движении узнав,
В локомобиле снов я сплыл по эстакаде.
И вот я чувствую себя на корабле,
Где в сферах — шумы птиц, матросский холод платья,
И шествуют в стене глухонемые братья, —
Летит, летит в простор громада на руле.
1957
* * *
Выматывая ком волокон
И выказать себя спеша,
Стремится сбросить жизни кокон
Освобожденная душа.
И, отрешаяся от тверди,
Как бы во сне меняю я
На легкость инобытия
Пустое бремя жизни-смерти.
И выказать себя спеша,
Стремится сбросить жизни кокон
Освобожденная душа.
И, отрешаяся от тверди,
Как бы во сне меняю я
На легкость инобытия
Пустое бремя жизни-смерти.
1970
* * *
Среди одичалого лета
К концу оголтелого дня
В кольцо проститутского гетто
Судьба загоняла меня.
И сердце щекочущей льдинкой
Душа изнывала смотреть,
Как стыла у стенки блондинка —
Моя белокрылая смерть.
К концу оголтелого дня
В кольцо проститутского гетто
Судьба загоняла меня.
И сердце щекочущей льдинкой
Душа изнывала смотреть,
Как стыла у стенки блондинка —
Моя белокрылая смерть.
1978
(Стихотворения из журнала «Зеркало», № 13, 1999)
* * *
Как падший ангел, воплощенный
Звездою на исходе дней,
Так я ступаю, умерщвленный,
Навстречу вечности своей.
Неутолимая не скроет
Бездонной пасти бытия,
И жизнь моя того не стоит,
Что боль посмертная моя.
Звездою на исходе дней,
Так я ступаю, умерщвленный,
Навстречу вечности своей.
Неутолимая не скроет
Бездонной пасти бытия,
И жизнь моя того не стоит,
Что боль посмертная моя.
1961
(Стихотворение с портала https://45ll.net/leonid_chertkov/kak_padshiy_angel.html)
* * *
Бесценный аромат прижизненных изданий,
Трагический контраст одежды и лица.
Хотя и невесом — я подожду отца
В подъезде нарсуда, как у подножья зданий.
Я жизнь свою прервал, как долгий перекур,
Когда пришел этап — весны ужасный вестник.
А я лежал в грязи, свернувшись как лемур,
И мысли у людей сбегались на воскресник.
Трагический контраст одежды и лица.
Хотя и невесом — я подожду отца
В подъезде нарсуда, как у подножья зданий.
Я жизнь свою прервал, как долгий перекур,
Когда пришел этап — весны ужасный вестник.
А я лежал в грязи, свернувшись как лемур,
И мысли у людей сбегались на воскресник.
Март 1959
(Стихотворение с портала https://rvb.ru/np/publication/01text/04/02chertkov.htm)
