есть глаза у неба
есть глаза у земли
сожаления настоящего
становятся прошлым
надежды будущего
переходят в настоящее
века бегут не оглядываясь
меняют одежду причёски
не понимая друг друга
смешивают свои языки
и только небо и земля
умеют говорить глазами
они безмолвны

белый дым
развоплощённый ветром
падает
снежной пылью
на рваные
простыни
крыш
несовершенного мира

мы для вечности –
пергамент
рассыпающийся
в пыль
пустоты

ночь размывает границы
тёмных колодцев дворов
между вертикалями немых колоколен
падают листья вчерашних газет
послушные ветру, пролетают они
мимо жёлтых окон домов
заглядывают в них и видят
как бессонница мучает
стариков и младенцев
одни вспоминают юность
другие видят сны из прошлого
все они плачут
но тихий шорох времени
подобно звуку колыбели
успокаивает их

два
мира
скульптор
и глина
переворачивая
время
путаем
роли

в зеркале яви
я
пленник
снов
грешников

серой ватой
облака
мысли города
скомканы
неизлечимы
вирусом
капля
за
каплей
в лёгкие улиц
перетекают

белые снежинки
капризничали и
таяли от обиды
в грязном воздухе
большого города

всё ниже
тучи
всё ближе
осень
перебирая чётки
прожитых
чувств
всё выше
цена
отданной жертвы

изредка
в воду
падали
жёлтые
мысли
клёна

крылья
лёгкими перьями
снов
маются днём
в пробках
предубеждений

прошлое
лунным
светом
входит
в мой
сон

скрип
шорох
цвет туши
пряный запах страха
крыльями
бабочки воображения
тянется к свету
красной лампы

и падал мир
с открытыми
глазами
а бездна
хохотала
и росла

               времени
          штиль
     чистое
дно
     где
          спит
               город
                    детства

               скрип
          флюгера
     в бухте
как эхо
     ветра
          там
               жили
                    юнги

               белые
          перья и
     белые
пряди
     в синем
          море
               глаз
                    чайки

звуки падали сверху
вытекая из водосточных труб
симфонией дождя
нотные потоки заполняли город
но люди не замечали
они шли погружаясь в музыку
и только удивлялись своему
романтическому настроению

если в огромном городе
однажды в полночь
вдруг вспыхнет и погаснет
перегоревшей лампочкой
самое неприметное окно
то, навсегда что-то незаменимое
канет в бездне невидимого эфира
расплавленной свечой тьмы
или сгорит чиркнув по небу
последней спичкой из коробка
или прилипнет сухой чешуйкой
к хвосту дрейфующего созвездия Рыб
но никогда не повторится здесь ещё раз

ночь – наседка
высиживает яйцо
до полнолуния
чёрный птенец
любит клевать
звёздное пшено
оставляя на небе
лишь тоненькую
белую скорлупку

нас здесь нет
только падающие звёзды
отражённые в реке полночью

вход
в мир
через
линзы
глаз

дождь
ставит
много
точек
это
выход

в старых зеркалах живёт время
впусти ветер в открытое окно
с тусклой амальгамы сдует пыль и
скрипнет в тишине рассохшаяся дверь
ничто не вечно в этом придуманном мире
у всего есть рождение и последний глоток
остановленные мгновения старых фотографий
молча желтеют неровными краями бумаги
трескаются морщинками и осыпаются
как листья с почерневших ветвей
а семена спрятанные в мёрзлой земле
проходя через тёмный коридор и
отражаясь в зеркалах памяти
продолжают ход времени