Пошел подсыпать семечек птичкам на кормушке, которая висит на яблоне.  Прихожу, а в кормушке сидит черная кошка  Монро. Морда наглая и веселая, довольная. Птичек нет. Придется убрать эту кормушку.

Искусство — это имитация сексуального акта. Или молитва. А есть еще парное фигурное катание, где все слито воедино.

Рушатся миры и страны, человеческие отношения, дружбы и любови. Но я не сдаюсь. Покупаю вагонку и «Roсkwell» в Леруа Мерлен. Утепляю дом.

Нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, да, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет.

15-12 января 2020 провел в Берлине. Много там писал. Вот берлинский дневник.

19.01.2020. Меняем с внучкой  Катинкой памперсы ее маленькому братику Максимке.
Спрашиваю:
— А что будем делать с использованными памперсами? На помойку?
— Конечно, — отвечает Катинка. И, язвительно улыбнувшись, добавляет:
— Ну если хочешь, оставь себе.

20.01.2020. Играем с Катинкой. Нечаянно роняю ее мобильный телефон. Катинка рыдает. Я пытаюсь починить телефон,  подключаю его к зарядному устройству.
Говорю:
— Прости, Катинка, кажется,  я сломал твой телефон.
Она продолжает рыдать. И сквозь слезы отвечает:
— Ты не телефон сломал, ты мне настроение сломал.
Кстати, телефон я потом починил.

Иногда жизнь бывает хорошая и красивая, как Дина Корзун в моем любимом постсоветском фильме «Кука».

Внуки смотрят мультики про Чебурашку, а я смотрю на внуков. Нам хорошо.

Проще. Еще проще. Совсем бесхитростно и открыто. О самом наболевшем. Если иначе — зачем я буду читать Ваши стихи?

Черно-белые люди в желтом берлинском метро едут куда-то и едут. Лишь бы не на войну.

Московские проблемы. Подмосковные проблемы. Берлинские проблемы. Болгарские проблемы. Ну и радости, конечно. Не просто жить одновременно в разных городах и странах.

Единственное золотое украшение, которое я нажил за многие годы, – это большой золотой перстень. Сегодня я подарил его своему берлинскому зятю на юбилей. Почувствовал себя еще более богатым человеком.

Восьмилетняя внучка Катинка учит меня отправлять видео через телефон, немецкой грамматике, тамильскому алфавиту, как менять памперсы ее младшему брату, как найти в телевизоре фильмы, размещенные в ЮТЮБ…
И по-прежнему заливается, как маленький несмышленый ребенок, когда я ее смешу.

Was ist passiert? Nichts. Ich bin am Leben noch.

Масляный радиатор на даче, быстро согревающий зимой холодную комнату, до сих пор вызывает во мне ощущение чуда и всегдашнюю вселенскую благодарность.

Каждое утро у меня начинается одинаково. Ровно в шесть утра черная и похожая на пантеру кошка Монро, которая живет в моем подмосковном доме почти три года, начинает настойчиво и занудно мяукать, требуя чтобы я ее накормил. На мяуканья я не реагирую и продолжаю дремать. В таком случае кошка Монро меняет тактику и с особым остервенением и цинизмом дерет своими хищными когтями диван, на котором я сплю. Если и это не производит нужного эффекта, тогда дипломатия заканчивается — кошка Монро… хватает меня за пятку. После этого я точно просыпаюсь и покорно иду кормить эту черную хитрую красавицу и всех остальных своих хвостато-усатых подопечных.

Белый и породистый кот Мурлыка (он полусиамец, полуангор), даже если сыт, все равно сидит под столом и вежливо смотрит на меня, когда я обедаю. Как бы говорит: «Ну дай хоть что-нибудь, не жмотись!» Просто сидит и смотрит. Гипнотизирует. Влияет на меня. Я всегда с ним делюсь.
Черная и полудикая кошка Монро действует иначе. Если я начинаю есть, особенно колбаску или котлетку, кошка без лишних раздумий прыгает на стол и отбирает мой провиант, то есть фактически занимается рейдерским захватом.
Я раньше это терпел, а теперь выставляю черную кошку за дверь, в коридор, и ем отдельно от нее.
А белый кот Мурлыка по-прежнему обедает со мной. И ему всегда что-то перепадает.
Все-таки вежливость — не самое бесполезное качество.